21 октября, вторник. Поехал в Институт довольно рано, потому что помнил, что должен был состояться разговор с Варламовым. Но у Алексея Николаевича оказались другие планы, он меня предупредил, и время у меня не пролетело даром. О семинаре кратко -- обсуждался опять Володя Артамонов, налет, как я и предполагал, состоялся. Начал наступление в очень острой форме Илья Вершинин, кстати, еще недавно сосед Володи по комнате. Фрагмент, который Володя представил, мне нравится -- по внутреннему состоянию это русская, несколько склонная к очерку, но -- проза. Во время семинара я понял, что нелюбовь к тому, что делает Артамонов, связана в первую очередь с его заносчивостью, с его индивидуализмом более старшего и опытного. Илью он разозлил, вставив в свою повесть пассаж про своего бывшего соседа. С одной стороны, без таких деталей быта можно было бы и обойтись, с другой -- если бы Илья, которому я симпатизирую, не обозначился, то никто бы и не узнал, что некоторые пассажи работы именно о нем.
Вечером, когда после семинара я на кафедре распивал чай с Надеждой Васильевной, пришел Миша Стояновский. И почти сразу вдруг появился Варламов. Он, оказывается, как я неправильно понял утром, поехал не в Тулу, в Ясную Поляну, а в Москве где-то собралось дружное и ладно работающее жюри этой премии, спонсируемой одно время "Самсунгом", и присудило очередные награды. А.Н. -- теперь в Дневниках буду его называть для краткости так -- даже сообщил имена новых лауреатов. Одного я точно запомнил -- Роман Сенчин, другие потихонечку всплывут. Практически тут же начался наш "откровенный разговор" об Институте, о котором я писал уже раньше. И мне он был нужен -- чего таить в себе разные сомнения, а вместе с ними и моральную ответственность, и новому ректору А. Н. нужны уже готовые рецепты. И все-таки, и все-таки я, чтобы быть предельно объективным, попросил присутствовать при разговоре и Надежду Васильевну, и Мишу. Анализ работы кафедры, каждого ее члена. Проблемы, как мне они кажутся, прошлого рабочего режима, проблемы, которые неизбежно встают перед каждым ректором. А.Н. не очень представляет, что работа ректора в маленьком вузе -- еще и очень серьезная работа хозяйственника. Я сказал, что за время своей работы я подписывал все до единого денежные документы и тщательно все контролировал. Сказал, что знаю схему институтской канализации и побывал на всех институтских чердаках и крышах. Рассказал, что не только за собственные средства Института построил флигель, в котором сейчас пропускной пункт, но и переложил -- добившись этого от Минкульта -- ограду со стороны Тверского бульвара. И здесь Надежда Васильевна спросила, почему в Институте перед каждой зарплатой идут разговоры, что нет денег.
Из вопросов так сказать морального климата я рассказал и о двух-трех наших выборных собраниях, и об атмосфере тайны и особой секретности, которая семь последних лет царила в Институте. Все потом разошлись, я поехал домой с ужасом от того, что уже два дня не пишу Дневников.
Свободное копирование
