10 августа, воскресенье. С раннего утра принялся читать роман Ксении Букши, напечатанный в "Новом мире". Ну, конечно, еще одна вундеркинда -- начала чуть ли не в 17 лет, предисловие Дмитрия Быкова, наверное, какие-то связи... Принялся читать, и название какое-то конъюнктурное -- "Завод "Свобода"". Лег в гамак и через двадцать минут уже знал, что, расставляя рейтинг прочитанного, я поставлю этот роман на одно из первых мест. Быков писал, что, дескать, производственный роман, ну, слюни будут какие-нибудь с олигархами и секретаршами. Нет, это замечательная и где-то фантастическая история лишь одного, видимо, конкретного большого завода в Ленинграде-Санкт-Петербурге. Для меня очень важно, что кроме современных смыслов, точных характеров, здесь есть и прекрасные новые приемы. Это так здорово, что возникает знакомое ощущение -- почему не я написал? По приему отчасти напоминает Салтыкова-Щедрина в "Истории одного города" -- эпизоды и подлинная история. Невероятно интересен прием, когда своих персонажей Ксения Букша называет латинскими буквами. Здесь и конкретно, и обобщенно. Это роман моей жизни и моего времени. Кое-какие выписки.
Очень точно сформулированы признаки времени, это мое время. "Когда я была маленькая, когда я училась в школе, лжи еще не было. Вернее, она, может быть, и была, но не на нашем уровне, не на том, где были мы. Она была где-то отдельно, сверху, но все не пронизывала, простую жизнь она не прослаивала. И я думаю, это знаете почему? Потому что был очень большой потенциал после войны. Страна выиграла войну, и это было такое счастье, такая правда, что ее хватило на пару десятков лет. И это было действительно по-настоящему счастливое время. Когда все искренне работали, искренне учились и учили, верили в какое-то счастье, да это не было связанное не с коммунизмом ни с каким, это
было какое-то... Простор, пространство..."
О Грузии и о тонкостях медицины. "Конечно, кобальт надо вовремя переставлять, а это не всегда делается...
С кобальтом и тогда проблемы возникали... Бывало: прибор смонтирован, а кобальта нет еще. Приезжает однажды X на монтаж в Грузию, в клинику, смотрит -- в коридоре к бункеру с "Золотым шаром" пациенты сидят в очереди. У них там цыплята в корзиночках, вино... X интересуется у главврача, в чем дело: ведь кобальта еще нет! А тот снисходительно так ему: "Понимаешь, дорогой, -- психотерапия!""
О трудной профессии директора и о том, что современный писатель не может обойтись без упоминания олигарха. "Текут минуты, течет потоком блестящая речь в гробовой тишине. Темнота на улицах меняет позу. Золотая темнота под фонарями. Немота бесcнежной зимы. Серый асфальт. Прижав к уху трубку, L сидит и не дремлет.
Это одна из обязанностей директора. Последняя обязанность дня и первая обязанность ночи.
-- Алло, алло? -- говорит L. -- Я здесь.
Но у ночи будет еще и другая обязанность -- увидеть сон. В белом, подпоясанного, директора N, который будет объяснять, что делать с заводом; или в солнечных чертогах Президента России, которому L будет горячо доказывать, что следует выпустить на свободу Ходорковского. Все сны у L горячие, так что, просыпаясь, он не сразу собирает себя по постели, он переворачивается, встает и начинает жить через пять минут после пробуждения".
Свободное копирование
