4 августа, понедельник. Опять разбирал теплицу, во время этой разборки обрушился провод, на котором держалась подвеска помидорных плетей, все это пришлось перемонтировать. Плети с помидорами -- не поднять! Это вместо зарядки, устал. Помидоров как никогда много, начали краснеть.
Украинцы не очень разумно решили лишить всех российских деятелей культуры, которые подписали приветствие о вхождении Крыма, возможности въехать на Украину. Мысль у них справедлива только в одном: не надо давать возможность наживаться на гастролях людям, которые хотят быть везде "своими", перелагая на мой язык -- быть и за советскую власть, и против. Такие персонажи в искусстве есть и будут всегда. Но ведь Крым-то наш! Я не подписал это письмо только потому, что не хотел высовываться с "энтузиастами" и "пионерами". Для меня Крым -- это моя молодость и моя любовь, я за него. Но вот активные эстрадники пусть почешутся. Я допускаю, что такие люди, как Табаков или Цискаридзе, подписали эти минкультовские бумаги, исключительно прикрывая от административных напастей свои коллективы. Они думали не только о личном, но и о финансировании, и о будущих ремонтах.
С утра начал просматривать толстую книжку Наталии Слюсаревой "Мой отец генерал". Это очень пухлая книга с хорошим филологическим письмом, больше мемуары с элементом художественного изложения. Какие-то у книги есть награды, в том числе и диплом журнала "День и ночь". Масса точных московских деталей, которые помню и я. Читаю, и собственная картина времени становится все более объемной. Хороша и современна жесткость в описании себя, родителей, близких. Кажется, Слюсарева -- жена Миши Рощина, и тогда я ее немножко знаю. Хорошая, достойная книга.
Как никогда отбор и выстраивание моей конкурсной "десятки" станут тяжелыми. Уже не новая мысль: письмо стало круче, точнее и ярче, поднялся общий уровень. Правда, все это и у всех как бы вокруг себя, биографии, нет резкого отрыва от материала.
Вечером по ТВ украинская новость -- 438 бойцов, попавших в Изваринский котел, где впереди ополченцы, а за спиной граница с Россией, вышли к государственной границе. У них безвыходное положение, нет еды, нет вооружения, а перед ними с огнем ополченцы. Спасали свою жизнь и это не скрывали. По одной из программ показали, что их, минуя опасные участки, опять отправили, накормив и переодев, на Украину. Ребята сами говорят: наверное, в объятия украинского правосудия. Жуть. Лагеря этих ребят-военных и беженцев, в принципе находящиеся в одном месте, все-таки развели метров на триста. Стреляли-то по этим беженцам и беженкам, может быть, и эти персональные герои.
Свободное копирование
