7 апреля, понедельник. Как я уже писал, появился наконец-то повар, который кормил по утрам завтраками в ресторане в прошлом году. От чувства радости съел не одну порцию, а две. За завтраком поговорили со Светланой Хохряковой.
Утро после каши началось с тридцатиминутного фильма о Белинском. Вот уж не думал, что фильм с таким героем может оказаться в моем читательском жюри одним из главных претендентов. В ленте много рисунков "неистового Виссариона", есть несколько довольно ходульных сцен из очень давнего фильма Козинцева, прекрасные рассуждения актера Родькина, который в спектакле Стоппарда на сцене Театра Алексея Бородина играет Белинского, но все это неожиданным образом контрастирует с удивительно современной речью самого Белинского. Мудрый Шемякин сожалел, что в фильме нет еще одного поворота -- Белинский начинает "учить" писателей; действительно, жалко.
Первым послеобеденным фильмом официально стала прелестная картина по книге Дениса Осокина "Небесные жены луговых мари". Но еще до этого, так сказать вне конкурса, на большом экране мы посмотрели потрясающий рисованный фильм Ирины Евтеевой. Здесь китайско-буддийский нравоучительный сюжет и редчайшая эстетика. Какое в этом году у нас замечательное жюри! Постепенно я узнаю этих людей и их поразительные качества.
Что касается "Небесных жен", то здесь много этнографии, много оставшегося в недрах народа язычества; здесь чуть ли не двадцать с лишним маленьких новелл, названных по именам героинь; все эти имена начинаются на букву "О". По-своему фильм прелестный, подлинный по этнографии, но в титрах актеры "Табакерки", много удалого молодого секса. Рынок приоткрыл свои двери.
Вторым фильмом стал "Чапаев, Чапаев", который сложил старый мой знакомый, один из создателей группы "Митьки" Виктор Тихомиров. Это и постмодернистский фильм, с одной стороны, с другой -- это масса мелких пародий на кино советской поры. Порой очень смешно.
На фильм "В зеркалах" я шел со страшным предубеждением. Во-первых, не очень люблю Марину Цветаеву, а во-вторых, и это главное, понимаю, что подобную жизнь не уложишь в киноленту. Кстати, фильм огромный -- 130 минут, более двух часов. В титрах как сценарист значится не только Анна Саркисян, но и как принимавший участие Юрий Арабов. Первоначально фильм показался мне принадлежащим к "большому стилю", все-таки линии были прочерчены, почти все как бы обозначено. Но дискуссия, которая началась в комнате жюри, поколебала мое мнение. Все лишь намечено, как довольно быстро понял и я сам, царствует пунктир. Название фильма должно подчеркнуть две мужские фигуры -- мужа, Сергей Эфрона, и его друга и любовника Марины Ивановны, между которыми и мечется ее жизнь. К счастью, мало стихов, вернее, они тактично прочитаны в конце фильма одной из близких к ней женщин. Кое-где не те акценты, погибла-то это не очень здоровая женщина скорее от писательской черствости, а не от добычливости домохозяек в Чистополе. Нелепым выглядит Пастернак в исполнении Князева, передающий вдруг Цветаевой весь свой разговор со Сталиным, и многое другое.
Когда после довольно жарких дебатов пришел домой и сумел наладить телевизор, выяснилось, что в Харькове, Донецке и Луганске уже взяты протестными группами населения местные органы власти и объявлены три республики: Харьковская, Донецкая и Луганская.
