26 марта, среда. Утром ездил в поликлинику, записан был к двум врачам -- невропатологу и эндокринологу. Это все даже не моя инициатива, а терапевта. Невропатолог Цветкова, молодая женщина, довольно внимательно меня выслушала и довольно быстро нашла некий у меня изъян. Артериальное давление в правой и левой руке разное. Возможно, это закупорка какой-то артерии. А теперь к сложностям нашей медицины. Записать на исследование, на УЗИ, меня смогли только на самый конец апреля. Нормальный пациент здесь может и скончаться. И это в закрытой, одной из лучших московских поликлиник! А что же делается в районках? Что касается другого врача, то здесь маленький прогресс. По обыкновению, эндокринолог сразу погнала на весы. С прошлой осени я не прибавил. Было 80 кг, стало 79,500.
Вернулся домой, чтобы пообедать, и тут меня настиг звонок Кости Щербакова. Он прочел книгу о Валентине и мои Дневники. Поговорили о том, что я, видимо, как и он, вне лагерей, он поближе к либеральной интеллигенции, я подальше. О том, что группа и лагерь сужают личность. А потом Костя вспомнил о моей цитате в Дневнике из С. Резника, касающейся его отца, одного из крупнейших идеологов при Сталине. Костя рассказал мне о том -- это есть, кажется, в мемуарах Симонова, -- как отец сказал Давиду Ортенбергу, знаменитому главному редактору военной газеты "Красная Звезда", что среди его авторов в газете слишком много евреев. Тот спокойно ответил: за войну стало меньше. Поговорили и о других "несправедливостях" власти: расстрел антифашистского еврейского комитета, депортация чеченцев и татар. Народы, конечно, ни в чем не виноваты, но у государства повод был. Не успел поговорить с Костей, как раздался новый звонок -- Юрий Изюмов. Здесь ошеломившее меня известие -- на Красной площади, в том же здании, что и раньше, открыли Музей Ленина. Экспозиция вся сохранилась, под нее отдали восемь залов, два зала посвящены Сталину.
Выслушав все это, я не утерпел и рассказал Юрию о моем разговоре с Костей, и тут Юра уточнил мои знания по еврейской проблеме и по проблемам "депортированных народов". Из нового, это брат жены Молотова Полины Жемчуговой, который оказался чем-то вроде американского олигарха. Делегация во главе с Михоэлсом привезла из Америки огромные деньги. Но вместе с деньгами прибыл и план сделать Крым Еврейской автономной областью, переведя ее сюда из Биробиджана. В Америке по этому поводу возникла целая кампания. Два соображения Изюмова: "Мейерхольд был очень самонадеянным человеком", и второе: "У евреев был один недостаток -- отсутствие чувства меры". Что касается татар, то я подробности рассказа в Дневник не вношу, кроме одной -- мне тоже она кажется сомнительной, но Изюмов, как опытный редакционный работник, всегда точен: 20 тысяч татар служили в фашистских войсках.
Сегодня же стало известно, что ВВЦ переименуют в ВДНХ, как было раньше, а вчера или позавчера Путин предложить снова ввести сдачу на нормы ГТО -- "Готов к труду и обороне!". Какие удивительные возвращения! Что вернут следующим днем?
Вечером ездил на совет по защите диссертаций. Все прошло замечательно: Ирина Васильевна Моклецова стала доктором наук. Мне кажется, что идея диссертации о А.Н. Муравьеве -- писателе, творчество которого в основном базируется на церковно-православной тематике, принадлежала еще покойному Ю.И. Минералову. Очень хорошо выступал Е.Ю. Сидоров. Правда, как мне показалось, лучше бы эту диссертацию защищать в Свято-Тихоновском университете, но мы, кажется, и так уже становимся его филиалом. Диссертантке повезло, что на защите не было М.О. Чудаковой.
Свободное копирование
