11 февраля, вторник. Сегодня разминочный семинар, начало семестра. Спал, как обычно перед семинаром, плохо, был не очень свеж. С вечера начал думать, с чего начать. Обычно на первом семинаре мы ничего не обсуждаем. В запасе у меня были выдержки и цитаты из книги Арто, которую я прочел в Индии. Кроме общих рассуждений решил дать еще ребятам написать этюд, что-нибудь для первого курса, вроде "Уроки первой сессии". Утром же сел есть кашу, как вдруг по радио услышал, что в Думе поставили на обсуждение закон, чтобы дать возможность студентам бесплатно один раз в месяц посещать музеи.
Подвозил меня к институту Толя Жуган. В Москве тепло, но снежок. На Садовом обогнали целую вереницу зеленых грузовых платформ, на которых увозят неправильно припаркованные автомашины на штрафстоянки. Анатолий очень остроумно сказал: "Дети Собянина". "Дети", они катили по Садовому кольцу тесной спайкой, были похожи на стайку ястребов, отправившуюся на охоту. Но тем не менее, как бы к этой акции ни относиться, припаркованных машин на нашей Большой Бронной стало много меньше. Еще одна "грязная" подробность: район очень не бедный, но через одну -- машины с глухо замазанными грязью номерами.
Начал семинар с государственных британских музеев, которые все бесплатны, и перешел к нашим правилам -- "Так нужен ли студенту музей?"
После семинара состоялось собрание кафедры -- дипломы, нагрузка, прочее. Был ректор, который из-за привычки к тайнам, не предупредив меня, вдруг сказал, что нужны предложения по трем литературным событиям следующего года -- юбилей Шекспира, юбилей Лермонтова и мероприятия по гранту. Я как-то не растерялся и удачно сфантазировал, что проведет по Шекспиру общеинститутский семинар Андрей Олеар из Томска, лекцию "Зарубежные писатели и Лермонтов" прочтет С.П., который сейчас пишет статьи в Лермонтовскую энциклопедию, и хорошо бы -- это тоже моя идея -- провести нам конференцию по "Герою нашего времени". Хорошо, но тут же наш замечательный ректор, обращаясь ко всем, опять-таки меня ни о чем заранее не спросив, просит предложения к Году литературы. И эти предложения ему нужны сегодня. Все пропускают это мимо ушей и расходятся. Все в соответствии с "вертикалью", которая, может быть, и хороша в царстве-государстве, но которая гроб в искусстве. Как бы сделал я: посидел с кафедрой, организовал дискуссию, то, что называлось "мозговой атакой", и получил бы результат.
Через час я позвонил Тарасову и предложил свои собственные предложения по Году литературы. "Вахта у памятника" -- студенты и преподаватели читают стихи у какого-либо памятника: Есенину на Тверском бульваре или у нашей доски Мандельштаму... И вторая тема -- "Знаменитые выпускники Лита" -- лекции и тематические вечера о наших знаменитых выпускниках в библиотеках.
До кафедры, в возникшей паузе, хорошо поговорил с Надеждой Рейн. Она работает в музее Маяковского. Мне так нравится, как Надя старательно опекает своего мужа. Надя говорила о заседании в Московском управлении культуры. Слов нет, я и сам все видел еще раньше. Говорили о так называемой "ночи в музее", которую мы скопировали у британцев. Мы довольно поздно вошли в сферу европейской культуры, советская власть закрепила в людях уважение к ней, к ее деятелям, к результатам и сделала это все почти семейным достоянием, теперь это достижение культуры разрушается. Поговорили о Елене Баснер, к поступку которой у нас одинаковое отношение, вспомнили о хищении в Эрмитаже. Представили, что бы произошло с администрацией, если бы подобное случилось в Британском музее. Я вспомнил в связи с этим главу из "Маркиза", в которой я практически об этом написал. Изображен в романе и человек с черным шарфом на шее. Кстати, в письме в защиту Баснер, подписанном, кажется, и директором Эрмитажа, сказано, что арест Баснер -- это плевок в интеллигенцию. А то, что интеллигенция сплошь и рядом обслуживает криминал, это нормально?
Днем пришла смс-ка от Захара Прилепина: "Сергей Николаевич! Получил подарок за 2007 год; традиционно забросил все чтение и сел за ваши дневники. Проявил характер и не стал читать куски про себя, читаю все подряд. Уже натолкнулся на отличную мысль про Огрызко: "недоброжелательность как состояние души". Обнимаю вас! Попутно читаю (перечитываю) очень неспешно ваше собрание, изданное "Террой"".
Свободное копирование
