10 декабря, вторник. Ударил мороз, надел шубу, которую мне переделали за такие большие деньги. Честно говоря, утром хотел ехать на машине, но столько снега, что возиться не стал и отправился на метро. Что касается Батуренко, о которой я уже писал, то все, как предполагал, и произошло. К чести ребят, они тоже раскопали в тексте лучшее. Во время разбора применил новый методологический прием. Читали по одной фразе и говорили о стилистических ошибках. Это оказалось интересным
Новой стала и придуманная мною новая форма этюда. Все этюды я обычно проверяю и публично говорю об ошибках. Но сегодня придумал нечто новенькое. Главное в моей методе -- это помочь ребятам найти путь к себе, к собственному видению. На темы, предложенные мною, они пишут прекрасно. Ну наконец-то... Вместо трех точек каждый придумывает, что желает. ... пришла зима, ... наступили каникулы, ... я проснулась ... Посмотрим. По мере того как ребята сдавали, я читал
Вечером немножко посидел над правкой "Описи". Потом позвонил Максим. Слава Огрызко так испугался стихов, которые сам же поставил в номер, что немедленно удалил их с сайта газеты. Максим, как настоящий литератор и дуэлянт, тут же написал заметку, которую поставил в блог Thankyouru -- "Кого боится Вячеслав Огрызко, или Как газета теряет репутацию за один день". Я эту довольно острую заметку прочел: изложенная ситуация призывает стишок Максима перепечатать. Хорошее и актуальное, кстати, название
ПО ЗНАКОМСТВУ
Действительность учила нас
не доверять путям законным,
поэтому спешу сейчас
имущество спихнуть знакомым
Поймает мир меня -- как знать
Заранее дрожат поджилки:
а вдруг оттяпает казна
нехитрые мои пожитки?!
Итак, дарю тебе, Сергей,
все будущие гонорары
Что усмехаешься? Не смей!
Не сыпь, Арута, соль на нары
Трудом дается каждый стих,
и хоть цена ему -- копейка,
еще увидит всякий бздых,
кто тут миллионер Корейко
Для Сидорова (критик он)
есть у меня пустой по сути
подарок -- разговоров звон
и семинар в Литинституте
А Есину отдам, чтоб вник
(пускай везет к себе на дачу),
мой ненаписанный дневник
да премию Москвы впридачу
Вот опахало, Поляков!
Держи. Его страшатся вруши
Отгонит старичков-сверчков,
навозных мух, жужжащих в уши
Издательству же "АСТ"
преподнесу в шутливой оде
плевок на фиговом на листе
как заявленье об уходе
Тебя не позабуду, ГНЯ
Подарок мил, но одноразов
Пилу ручную от меня
получит господин Тарасов
Захочет -- пилит пусть в Париж
бродить, как генерал Чарнота,
нет -- на Тверском сидит, как мышь,
грызя (или пиля) чего-то
А Василевскому АВ
пожертвую венец поэта
Ну кто же серой голове
кота еще дарует это!
Нам не дано предугадать,
чем наше слово отзовется
Поэтому не жаль отдать --
глядишь, от радости взорвется
Ну что, все справедливо, Женя Сидоров долго говорил, что ему нужен помощник на семинаре, дублер, когда он по делам едет за границу. Поговорил, вроде бы ходил к ректору, мне говорил, что пробьет -- не пробил, Максим весьма справедливо обиделся. Я тоже вроде бы обещал Максиму представить его на премию Москвы, и он ее получил бы, потому что его стихи комиссии нравились, но до конца оформить документы он не смог, потому что в то время официально не работал. Инвектива в сторону Полякова справедлива: из "Литгазеты" Максим ушел, потому что люди, которые там ему завидовали, что-то нашептали Полякову, а тот не проверил. В "Новом мире" довольно долго стихи Лаврентьева мусолили, но так и не напечатали, потому что была очередь из людей более близких -- вот досталось и Василевскому. Любая поэзия строится на восторгах и обидах. О нашем ректоре не говорю -- в конце концов, с ним Максим работал полгода, и если тот при очень близком контакте начальника -- секретаря не завоевал уважения, то пусть винит за это себя
Свободное копирование
