26 октября, суббота. Заботливый Андрюша позвонил мне в половине пятого: дескать, буду пятнадцать минут шестого. В каком-то случае он поражает меня своей обязательностью. Невольно думаю, стал ли бы кто-либо из наших господ-преподавателей так возиться с приезжими. Попутно вспомнил, как довольно формально встречали мы и Вячеслава Алексеевича, и Настю, и Андрея в Москве, собственно, все рассказали, все показали, что связано с нашей наукой и делом, чаем напоили. Здесь же, в Томске на кафедре я каждый день "чаи распивал с баранками"
После звонка Андрея все уже пошло на автомате, он приехал, довез меня до аэропорта, привез целый пакет книг и дисков, которые мне обещал, в аэропорту все вызывался донести мой чемодан, но я его отправил досыпать свое. Суббота, между прочим, в университете, в отличие от нас, все-таки рабочий день
В местном аэропорту лучшие черты подлинной провинциальности. Все удобно, красиво, вежливый персонал; шесть утра, а уже все киоски и аптека работают. О чистоте я и не говорю. В буфете съел блинчики и выпил кофе латте, все, как и положено, в два раза дешевле, чем в Москве
Добрался почти моментально, и самолет улетел минута в минуту, и в Москве во Внукове мигом подали багаж, и -- это все-таки суббота -- до дома добрался буквально за час. В самом перелете было лишь два любопытных момента. Первый: рядом со мною в кресле сидел мальчик лет девяти, я сразу понял, что путешествует один, рюкзачок положил под ноги, и вот, только я сел, как сразу заиграли вальс из "Щелкунчика". Я тут сразу спросил: а что это за музыка? Чайковский, "Щелкунчик". Ну, тут я закидал мальчонку вопросами. Выяснилось, живет с дедом, отец и мать цирковые -- значит, все время в разъездах. Сейчас на каникулах, едет в Воронеж к родителям. Дед какой-то местный балетмейстер, бабка умерла, деду 85, он до сих пор танцует и даже ходит в хор на спевки
Второе поразившее меня обстоятельство я отыскал в свежем номере "Российской газеты". Это большое интервью Максима Кантора, которое взяла у него Юлия Рахаева. Я до самозабвения люблю этого писателя, много раз цитировал его в своем Дневнике. Правда, перед ним я виноват в том, что не прочел его "Уроки рисования". Но оба тома я купил, и они, обещая редкое удовольствие, стоят у меня в шкафу. Теперь у него вышел новый роман "Красный свет". В свое время за "Уроки рисования" Кантору все-таки не дали премию "Большая книга". Нынче, кажется, он финалист. Ну и слава богу! Из этого же интервью узнал, что Максим дружил с другим писателем, которого я невероятно чтил -- Виктор Топоров недавно скончался. В интервью меня поразили самооценки. Наверное, Кантор имеет на это право, возможно, я выписываю цитаты, чтобы еще раз сказать себе: писатель так и должен говорить о себе. Об этом мы совсем недавно говорили с Андреем. Я ему: Пастернак, "писатель должен навязать себя обществу"; Андрей мне что-то подобное из Бродского
"Действительно, "Учебник рисования", "В ту сторону", "Красный свет" связаны между собой, это единое повествование. Такое бывало в истории литературы, так, например, объединены книги Бальзака. Я пишу портрет эпохи, историю века"
Тут я вспомнил знаменитую сцену из "Театрального романа" -- перечень авторов и спектаклей репертуара
"Положительных героев очень много -- больше, чем в какой-либо иной известной мне современной книге"
А какая находка была бы здесь для советских литературоведов!
"Думаю, что мне удалось написать так, что одномерных персонажей в книге нет вообще -- говорю это сознательно, поскольку с легкой руки обиженной либеральной публики в некоторых персонажах видят шарж на реальную светскую публику. А если и есть, то в самой минимальной степени, не в большей, скажем, чем у Булгакова в "Мастере и Маргарите""
В том же духе:
"Вообще, данная книга представляет принципиально новый жанр, как, впрочем, и все, что я пишу, -- это не традиционная беллетристика, но и не публицистика, и не философия академическая, это сплав того, другого и третьего"
Следующая цитата дополняет предыдущую:
"Я не могу сказать, что брал за ориентир некий стиль, некий жанр, некую манеру. Ничего похожего никогда не было"
На этом заканчиваю завистливое цитирование и перехожу к тому, с чем готов по обыкновению, когда читаю Кантора, согласиться. Горько
"В последние десятилетия наше общество претерпело серьезный урон: советская интеллигенция -- в целях самосохранения -- мутировала в обслугу правящего класса. Прежде было не вполне так, сегодня это практически так, зависимость от мещанства полная, интеллигенция омещанилась совершенно; выразилось это в изменении ментальности, в изменении сознания. Не знаю, насколько этот процесс необратим, но смотреть на это неприятно. Претензии собственной культуре, которые высказывает современный "интеллигент", -- чаще всего претензии мещанина"
Свободное копирование
