27 августа, вторник. Ехал в Институт, все время думал о том, как сформировать нагрузку кафедры. Конечно, если бы было что-то известно о будущем Института, можно было бы маневрировать смелее. Но у нас ничего не известно, ни одного приказа на стенке, как бывало раньше, не висит, приказы по Институту на кафедру и членам Ученого совета не рассылаются. Каждый в своем окопе. Стенограммы Ученого совета -- об этом мы вчера говорили с АН. Ужанковым -- отсутствуют. Будет в следующем году квота на заочное отделение или нет? Как же надо было восстановить против себя министерство, чтобы то в одночасье решило не давать нам квоту на заочку! Стояновский говорил, что это, дескать, принципиальная позиция министерства, но, значит, мы перед этой позицией встали на задние лапы? Можно было поднять общественность, прессу, поконфликтовать, постараться убедить. Бывшие заочники здесь встали бы стеной. Будем в принципе мы закрывать заочку или нет? Если закрывать, то последует неизбежное, как в Педуниверситете, сокращение. Сейчас в Институте началось молчаливое перетягивание каната -- ректорат будет сокращать преподавателей или кафедры?
Пока я твердо решил, что постараюсь всем преподавателям кафедры найти какую-нибудь нагрузку. Еще вчера несколько студентов из тех, что переведены из других вузов, отдал Олегу Павлову, кое-что осталось Варламову, чтобы у него был полный семинар, остальные ушли к Малягину и Торопцеву. Если удастся, то я бы пристроил Баранову-Гонченко хотя бы на четверть ставки в семинар к Рейну, он и болен, и часто уезжает, но это, как решит ректорат. Торопцеву и Малягину отойдут одному -- половина, а другому -- четверть ставки, которые освободятся после сокращения нагрузки Самида.
Вчера, кстати, это уже по рассказам Надежды Васильевны, Агаев, после того как я ушел, долго ныл, говорил, что вот он еще не пенсионер, а Михайлов уже пенсионер, что у него двое детей... Все это не по-мужски, все это у меня вызывает чувство брезгливости. Я уже не говорю, что виноват в том, что нет нагрузки, только сам Самид. Он не хотел портить лето, только что купил дом в Турции, хотел провести лето с детьми! -- наберу, дескать, в следующем году! И это было возможно, мы все надеялись на это. Студентов Самида забрал себе Рекемчук, несмотря на лето, он не поленился читать груду рукописей. Ах, этот берег турецкий! Вдобавок ко всему ректор вычеркнул Самида в этом году из состава экзаменаторов, и определенная логика в этом была. Как же здесь наберешь студентов на семинар!
Если коротко, мне пришлось отдать Самиду на его декларируемую бедность шесть своих набранных летом прозаиков, а на его малолетних детей -- четырех платных студентов -- это опять набранные в это жаркое лето мною
Из Института привез и две невеселые новости: во-первых, наши студенты теперь действительно -- об этом первым мне сказал Миша Тяжев -- должны будут платить по 2?500 рублей за общежитие. Вторая новость -- может рухнуть бесплатное питание наших студентов, которое просуществовало у нас много лет и которым я гордился. Это был единственный в Москве вуз, где бесплатно днем студентов кормили -- первое, второе и третье.
Сирия. Вести плохие. Как бы там не началась война
Теперь светская хроника. Из Интернета, горяченькое
"В Петербурге полиция временно закрыла скандальную выставку современного изобразительного искусства в галерее "Музей власти". Органам правопорядка не понравились работы архангельского живописца Константина Алтунина. Общее название его выставки -- "Правители", а сами картины содержат провокационные изображения чиновников, политиков и религиозных лидеров. Полицейские опечатали помещения музея и изъяли четыре полотна. Это -- "Травести" с изображением "людей, напоминающих Владимира Путина и Дмитрия Медведева", одетых в женские купальники, диптих "Эротические сны депутата Мизулиной", картина "От исповеди", изображающая патриарха Кирилла в наколках, и произведение "Радужный Милонов" -- портрет депутата, известного борьбой с пропагандой гомосексуализма, на цветном фоне, напоминающем расцветку флагов, используемых представителями ЛГБТ-сообществ".
Когда возвращался из Института, то на Ленинском проспекте видел дорогую красивую машину -- за рулем молодой человек, на заднем стекле машины выложено печатными белыми буквами -- "За Навального". На этом не стал бы фиксироваться, пропустил, но два дня назад, стоя на балконе, наблюдал, как машина с такой же надписью парковалась у нас во дворе. Кажется, это был мой сосед по подъезду.
Свободное копирование
