14 августа, среда. Для плохой, грубой литературы, телевидение и жизнь всегда предоставят новый сюжет. Надо помнить, что греки, рассаживаясь по своим огромным амфитеатрам, всегда знали, какой именно сюжет будут смотреть -- для них главное были огласовки, повороты, которые для них приготовит автор. А здесь все грубовато, все на обмане или подтасовке. Господи, кому верить? А, видимо, никому.
Во вторник, вчера, Алексей Навальный в своем блоге опубликовал документы. Оказывается, старшая дочь Сергея Собянина Анна в октябре 2011 года стала собственницей квартиры на Малой Конюшенной улице в Петербурге. Это, если мне не изменяет память, самый центр. Квартирка небольшая -- 204,9 кв. м, ее примерная стоимость -- 116,6 млн рублей. Это сведения Навального. Кандидат на должность мэра Москвы сообщил, что дочь Собянина -- соучредительница компании, которая занималась ремонтом и отделкой нескольких административных помещений, включая зал переговоров Президента РФ и дом приемов Минобороны. Как же все тянутся к нашему такому беззащитному бюджету!
Естественно, сразу последовали контрразъяснения: выступил молодой и счастливый муж -- я занимаюсь бизнесом, деньги мои! Поверим, деньги всегда липнут к деньгам
Выборы мэра очень обострили нравственную ситуацию, кандидаты на лакомую должность и их по духу близкие соратники с воодушевлением жалуются друг на друга. Владимир Вольфович заявил, что выборы Навального финансируются из-за рубежа, а это незаконно. Попутно широкая, не погрязшая в финансовых схемах публика узнала о некоторых жертвователях в пользу участника процесса "Кировлес". Можно, оказывается, пожертвовать миллион, а потом обратиться к публике эдакой сиротой: возместите, господа, расходы на демократию. И если уже здесь анонимные переводы из-за рубежа, то извините.
Пример Владимира Вольфовича, который нельзя назвать ябедничеством, потому что, выиграй случайно Навальный, кому будет нужен Жириновский, показал путь борьбы и другим. Лидер справедливороссов Левичев сообщил что-то о "неправильной" агитационной литературе Навального, которая хранится в одной из квартир. Нужны ли после этого сериалы -- телевидение с воодушевлением показывало, как силовики несколько часов сначала ломали дверь в квартиру, а потом пилили ее болгаркой.
И напоследок, уже на сон грядущий, пойманная мною новость в Интернете.
Пользователи Twitter обнаружили, что ректор МГУ Виктор Садовничий опубликовал несколько чужих высказываний под своим именем. Большинство из чужих цитат, размещенных в микроблоге Садовничего днем 13 августа, на момент написания заметки уже были удалены. Один из сохранившихся "твиттов" гласит: "Часто говорят, что цифры управляют миром; по крайней мере, нет сомнения в том, что цифры показывают, как он управляется No?ВА. Садовничий"
Зачем старому математику искать славы в Twitter,е?
Теперь литературный неудачник представляет скучные новости сегодня.
Дочитал, кусками правда, обширный роман Александра Нежного "Nimbus". Это спокойное, в духе старой советской гуманистической литературы, чтение. Подзаголовок "Повесть о докторе Гаазе". Фигура это известная, знаменитый доктор тюремных лазаретов еще чуть ли не в николаевской России. Много прекрасных исторических подробностей, обилие культурных артефактов. Основное достоинство книги -- это ее величавое спокойствие, внутренняя добрая направленность. Прекрасная первая глава, как "на пруте" идут в Москву арестанты. Во второй главе я услышал интонации Кюстина... Удивительно, как именно еврейские писатели умеют хранить неспешное русское слово и классическую изобразительность. А Нежного я всегда недолюбливал.
Утром же взялся и единым духом прочел единственный рукописный материал -- компьютерописный, -- который был в подборке. "Прелюдия к книге. Ожеговая терапия, Или modus operandi". Здесь же, четким, не без фасона, почерком пояснение: "Опубликовано в журнале "Литературная учеба" N 2; 2012 года".
Это крепко написанное эссе о бесправии человека, даже российского, в Москве, без регистрации и без жилья. Много достаточно едкого об интеллигенции. Как я понял, автор заканчивал факультет журналистики и, если это тот престарелый декан, который талантливо удерживался при всех режимах, даже режимах враждебных, то много занятного сказано и о нем. Все написано с некоторым излишком. Лирический герой занимается киносценариями. Вспомнил покойного Гребнева, в этот клан не пробиться! Невероятное раздражение на невозможность полного быстрого и безоговорочного признания гениальности. Ощущение всеобщего долга перед творческой личностью. Это все не умиляет, потому что понимаю механику жизни и творческого успеха. Но это сильное произведение.
Кажется, почти все, остался небольшой роман Коли Климонтовича, но это я возьму с собой в Англию. Сегодня на меня внезапно нагрянуло телевидение -- будут к шести часам
Пишу как-то несобранно, без сюжета, но день крут на мелкие события.
Утром звонил Женя Рейн, прочел стихотворение, сказал, что хотел бы посвятить его мне. Стихотворение очень неплохое, но от чести я отказался, посчитав это для себя нескромным. Накануне договорился с Лешей Козловым, что, если придут из типографии мои "Дневники" за 2011 год, то я на машине за ними заеду в Институт. Это было бы удобно, потому что от Валентины из "Альт-Вояжа", которая теперь "живет" на Бронной, напротив Лита, надо было забрать платную зарубежную страховку. Я все-таки завтра лечу в Лондон. Но тут раздался в телефоне милый женский голос -- канал "Звезда" хотел бы, чтобы я прокомментировал один английский казус: некий английский ученый хотел получить в библиотеке пьесу Шекспира "Гамлет", но библиотечный компьютер ему в этом отказал, поскольку в пьесе имеются сцены насилия. Я принялся отказываться, ссылаясь на завтрашний отлет. Хотел предложить Владислава Пронина, но тот вчера уехал в Испанию, мелькнула мысль о СП., но тот мотается по Москве, занятый подступающим учебным годом. Нет-нет, не волнуйтесь, настаивало телевидение, мы к вам к половине шестого пришлем машину со спутниковой связью, и корреспондент побеседует с вами из студии
В моем положении почти задвинутого за общественные кулисы человека и писателя -- кого нет на телевидении, того нет и в литературе -- отказываться ни от чего было нельзя. Что-то подумал, позвонил за советом к Леве Скворцову, по сотовому -- СП., последний подкинул мне прелестный эпизод "сцены насилия" из Робинзона Крузо -- как дикари хотели зажарить Пятницу. В шесть пятнадцать я весело все собранное и за полдня продуманное плеснул в эфир.
Что касается моего любопытства, как там получились "Дневники", то привез их вечером всегда безотказный Ашот. С ним в Институт накануне я отправил пять томов моего Собрания сочинений. Исполняется 75 лет Евгении Александровне Табачковой, моей подруге и заведующей кадрами -- все-таки работаем вместе больше двадцати лет.
Итак, получил новый том "Дневников" с обложкой, которую сделал Юра Христич -- я в костюме Мольера из мхатовского спектакля. Получилось. Потом позвонил снова Леша Козлов, который при верстке чуть сомневался, и тоже сказал: смелый и решительный вы, Сергей Николаевич, человек -- получилось!
Мучительно, как всегда, вечером собирался в дорогу. Подниматься придется в шесть часов.
Свободное копирование
