5 июля, пятница. От беспокойства просыпаюсь рано и сразу же хватаюсь читать. Вчера в обед Ашот принес мне новую стопку. Читал вчера. Утром, не вставая, снова взялся за приготовленные с вечера у постели папки. Кажется, улов становится гуще, уже нет прежних фэнтези, пошли Подмосковье и провинция. Правда, массированно пошли рассказы и маленькие повести, действие которых происходит в какой-то другой стране. Здесь обитают разные Джоны, Майклы и Джерри. В этом потоке мелькнула лишь одна работа, которая меня потрясла и поразила.
Утром прочел еще три работы и поехал на Пятницкую, опять что-то говорить про книги на радио. С какой-то грустной радостью приезжаю я в места, где прошла моя юность. Возле метро возник роскошный с прекрасным фонтаном и колоннами сквер. Я всё -- было пять свободных минут -- обошел и даже сходил на другую сторону Пятницкой. На доме с ампирными колоннами, в котором на первом этаже, в комнате Юры Столярова, мы праздновали получение аттестата зрелости, я увидел мемориальную доску. Всего-
навсего типичная московская застройка первой четверти ХIХ века.
И на этот раз меня пригласили на радиостанцию, где ведущий Айвазян. Практически первый раз вижу ведущего, который не просто был готов к передаче, но готов по-настоящему. Томик Дневников -- речь шла о них, -- который я подарил ведущему полгода назад, был расчерчен и размечен: как иголки у ежа, торчали разноцветные закладки. Это, конечно, филологическая привычка. Проговорили целый час, эфир будет 8-го и 15-го, кажется. Интересно, но, боюсь, что вопросы оказались интереснее ответов.
За политикой уже не слежу -- успел уловить только, что Урлашову, кажется, шьют еще одно уголовное дело, а для Алексея Навального, которого обвиняют в хищении 10 000 кбм леса, прокурор просит шесть лет колонии общего режима.
Свободное копирование
