14 июня, пятница. Еще вчера объявили о возбуждения дела о невыполнении обязательств бизнесменом Сергеем Полонским. Тем самым, который в Новый год обидел каких-то камбоджийцев. Именно его недостроенный небоскреб много лет торчит на Садовом кольце. Но у него была еще и новая стройка, кажется, жилые дома, на которые он собрал деньги, чуть ли не 6 миллиардов. Стройку заморозили, жилья нет, в суд Полонский явиться не может, потому что под подпиской о невыезде. Знающие люди говорят, что история с условием покидать страну -- удачная выдумка бизнесмена.
Весь день сидел дома, дочитывал работы к защите и разбирал документы отца. Помню ли я все, что прочел, не знаю. Но все прочитанное имеет право на жизнь и на защиту. В этом я абсолютно уверен. Смущает другое -- в очень многих работах большое количество грамматических и синтаксических ошибок. Мы, полагая, что готовим еще и филологов, нажимаем на старославянский язык, историческую грамматику, диалектологию, а надо бы на практическую грамматику, на диктанты. Вот здесь должна быть строгость. Раньше, еще в далекие времена, в Институте подозревали, что научить писателя чуду российской безошибочной грамматики трудно. Тогда, после того как диплом одобрял мастер, работу передавали на кафедру русского языка для корректорской правки. Сейчас, видимо, считается, что историческая грамматика выправит любое несовершенство. У меня, самого намучившегося с этим, такое предложение: на обложке диплома рядом с именем мастера писать еще и фамилию преподавателя, который вел у студента практическую грамматику
В документах отца нашел вещи очень занятные. Во-первых, оказалась прочерченной вся его биография. Здесь и комсомол, и надзиратель в тюрьме, и учеба в Университете, но только один или два курса, работа юристом и юрисконсультом, потом в армии и опять много всего, пока не взяли под арест, но уже помощником военного прокурора Москвы и начальником судебно-гражданского отдела. Было бы занятно написать роман с названием типа "Похождения повесы" -- молодой парень в революции устраивает и себя, и свою карьеру. Среди бумаг, относящихся уже к последнему, лагерному периоду, -- копия протокола обыска здесь понятые, список бумаг, которые взяли, причем первыми идут хлебные, условно говоря, "мясные" и продовольственные карточки. Еда сначала, а уж потом политика. Но главное, это некоторые из уже точно лагерных бумаг. Советская власть умела наводить лоск на акты принуждения.
Среди прочего написанный отцовской рукой список всех своих братьев и сестер -- это все дети его матери, моей бабушки. Счет здесь такой. Отец почти младший сын, последним был дядя Толя, который в войну в свою фамилию, это произошло, когда отца арестовали, вставил еще одну букву "с" -- его дети, мои двоюродные братья, теперь Ессины. Есть у меня и еще один, оказывается, брат, это плод лагерного романа моего отца -- брат Коля. Кроме семейного есть два удивительных медицинских документа. Справка о том, что моя бабушка по отцу в 96 сломала шейку бедра, и перелом потом сросся, и свидетельство о ее смерти -- она умерла на 102-м году жизни от "общего артериосклероза". Лена, которой я дал взглянуть на эти документы, сказала -- она доктор медицины: у тебя, Есин, серьезный генетический задел.
Свободное копирование
