18 апреля, четверг. Написал еще одну главку в свой новый труд. Потом ездил по предложению СП. в "Ашан". Это у меня еще с войны -- все время запасаться продуктами, а ведь через неделю уеду, холодильник переполнен, правда, во вторник я жду своих студентов в гости, надо всех чем-то кормить. Вечером ходил в гости к Елене Эрикссен и ее мужу Уго. Еще несколько дней назад я жаловался, прочитав ее роман, что никогда уже не увижу другой, "богатой" жизни -- увидел. И, оказывается, их дом на улице Новаторов, почти рядом со мною, -- так в Москве живут многие. Квартира в двух уровнях, метров, наверное, 500, 19-й этаж, вид на Москву, террасы, как морские отмели. Были всего несколько человек: местный врач-хирург с женой, обрусевшие грузины, и с женой венгеркой Юлией приятель Уго крупный чиновник с норвежского телевидения. С ним мы немедленно сцепились по поводу русской и советской истории, он считает себя знатоком, потому что учился в России. Типичное либеральное и зашоренное мышление. А вот Уго в этом разговоре раскрылся с совершенно новой стороны -- я знаком с ним еще с юбилея Зайцева -- как точный наблюдатель и справедливый человек, Уго говорил о размывании, как и в России, в Норвегии национального ядра. Но можно ли в Норвегии об этом с полной безопасностью говорить? Многие ли знают о том, как в Норвегии перезахороняли русских людей, погибших во время войны? Их собрали и захоронили в местах, трудно доступных для широкой публики. Проблемы так называемой толерантности душат не только Россию. Замечательно кормили. Господи, как прекрасна была их дочь Кристина в чудном голубом легком платье! Чувствовал себя престарелым героем "Лолиты".
Свободное копирование
