23 марта, суббота. До двух часов дня, не разгибая спины, чистил и убирал квартиру. Создал маринованную морковку по-корейски. Все это делал под аккомпанемент радио и телефонные переговоры. С Натальей Евгеньевной Рудомазиной обсудили уход АФ. Киселева с поста директора издательства "Дрофа". АФ. звонил мне и раньше, говорил, что не выдерживает напора и хамства владельцев. Не выдержала русская душа, во всем ищущая справедливости. При фантастических своих связях и научном весе Киселев был замечательным директором, с достоинством умевшим представлять самое мощное в стране издательство, печатающее учебники. Посетовали с НЕ. по поводу учебников для школы, которые могли быть и лучше. НЕ. рассказала об огромном количестве ошибок, которые порою редакторы вылавливают в учебниках и научных работах. Путин захотел новый универсальный учебник по истории для школы. Министр Ливанов взял под козырек и скоро сообщил общественности, что создал комиссию. Мне кажется, что нужен просто талантливый человек, писатель с кругозором и хороший научный редактор.
Утром же звонила СН. Лакшина, читала мой Дневник. Вспомнили, естественно, Владимира Яковлевича, и Светлана Николаевна в связи с этим рассказала мне несколько грустных историй. Первая -- как ответственный секретарь журнала "Иностранная литература", тогда просто переводчик, а ныне автор Фандорина, и другие члены коллектива -- В. Я. тогда работал в журнале главным редактором -- дружно слали на него доносы, не сойдясь в политических взглядах. Непосредственно перед самыми выборами Ельцина президентом, от которого вся интеллигенция, особенно еврейская, была в полном восторге, Лакшин сказал: выбирая между парламентской и президентской республиками, он выбрал бы парламентскую. Вторая -- сын Лакшина, когда отец умирал, прибежал в литфондовскую поликлинику. Она находилась в 100 метрах от дома, он попросил помощи. Врач не пришел, вызывайте, дескать, "скорую". Только на следующий день пришла кастелянша из поликлиники -- все радиостанции уже оповестили о смерти -- ну, что там у вас? Сын, Ваня, подвел ее к стеклянной двери кабинета -- через стекло гроб.
Почему я собираю такие истории? Все пытаюсь найти русскую справедливость? Собственно, ей посвящена вся русская литература, которая и началась со "Слова о законе и благодати". Суд же -- это всего-навсего соревнования дорогостоящих адвокатов.
Еще в четверг в "Литературной газете" наткнулся на ударную статью о Михаиле Шишкине. Дело, конечно, не в нем, а в той либеральной политике, которую ведет Агентство печати. Подтвердилось то, о чем я знал еще с парижской выставки. О лоббировании нашим Агентством переводов отечественных авторов. Международных классиков делают по выбору. Вот "Литературка": "...народ бросился на сайт Института перевода, созданного некоторое время назад усилиями АГЕНПОПа и БИЛа (Библиотека иностранной литературы), и обомлел. Действительно, Шишкин в числе "продвиженцев". Что же это получается, граждане? Не прогрессивная англосаксонская часть человечества, не разные прочие шведы озаботились переводами Шишкина на мировые языки, а коррумпированное наше государство! Заодно выяснилось, что и другие периодически взбрыкивающие авторы -- вроде Быкова и Прилепина -- стали всемирно известны тоже за счет российской казны"
Свободное копирование
