21 января, понедельник. В общем-то, чувствую себя скверно, жду и, может быть, не дождусь лета. Каждый день пересиливаю себя. Утром слышал, что в Астрахани власть решила расформировать хоспис, в котором доживают свой век старики. В возраст людей в хосписе попал и мой 1935-й год. И тем не менее делаю над собой усилия и занимаюсь зарядкой -- это целый час, потом пошел счищать снег с машины. В Москве снежный ад. На машине меньше чем за неделю -- полметра снега. На дорогах жуткие пробки, радио передало, что в связи с трудностями с индивидуальным и общественным транспортом даже в метро люди на перроне стоят в три ряда и берут вагоны штурмом. Я всегда подозревал, что и метро, как и почти все у нас, отстает от движения времени.
Утром, когда я делаю зарядку, то в паузах между подходами к штанге я обычно что-то разбираю, переставляю книги или вытираю пыль с полок. Сегодня вытащил папку, на которую давно поглядывал, -- это бумаги, которые остались после смерти моего отчима Федора Кузьмича. Здесь невероятное богатство официальных бумаг, документов, фотографий и всего, что характеризует прошедшую эпоху. Есть фотографии и документы, которым больше ста лет. Невольно возникла мысль, что обязательно использую в новом романе
Продолжаю вести тему иска американских хасидских организаций. Еще совсем недавно я говорил о выступлении Швыдкого. Сегодня выступал директор Ленинки Филиппов, который сказал, что основная ошибка была допущена в российско-американских переговорах. Коллекция Шнеерсона, которую немцы захватили в Польше, а потом мы вывезли как трофей, не была подсудна. Достаточно было письма нашего консула, что между Россией и Америкой нет соглашения о взаимном признании судебных решений. Во-вторых, достаточно сослаться на формулу римского права о неподсудности равных равному
Вечером перечитал рассказ Томаса Манна "Марио и волшебник". Сначала эта медлительная описательность всех обстоятельств показалась мне достаточно устаревшей, но когда все в финале собралось, когда безвестный официант Марио выстрелил в развязного волшебника, будто все перевернулось. Такое за всем этим отчаяние и такой гнев на беззащитность человека перед хамом! Но как трудно создать подобную сеть из обстоятельств, подробностей и мелочей, пронизанную еще и другим смыслом.
Свободное копирование
