29 ноября, четверг. Сбор в дорогу для меня самое тяжелое, стащил все нужное на диван, возьму с собою немного, на машине, как решал раньше, до института, где сегодня и ученый совет, и моя запланированная встреча со студентами, не поеду. Москву по Шаболовскую вышку заваливает снегом, по радио уже передали, что за ночь оказалось без вылета чуть ли не 100 рейсов. В политике тоже накатывает... По "Эхо Москвы" Мария Гайдар поражается, почему, дескать, мы на Ассамблее Объединенных наций поддерживаем Палестину, а ведь в Израиле живет столько наших соотечественников! Потому и поддерживаем, что соотечественники Маши Гайдар не взяли в эту прекрасную жизнь всех остальных, а наслаждаются только сами.
Утром почти поругался с С. Ю. Куняевым. Кое-что высказал из накопившегося о нашей с ним дружбе и о моей растаявшей дружбе с его журналом. Но все-таки на его вечер 4 декабря придется идти. Стасик, как и положено русскому деятелю и писателю, всегда играет только в одни ворота. Я для тесно спаянной компании, конечно, чужой. Но я уже ожесточился, мне ничего и никого не надо.
Пишу уже в поезде Москва--Рига. Как ранее писал, уезжаю на конференцию, связанную с годом истории. Почти до двух был дома: зарядка, уборка, дневник, сборы. В 3.15 -- ученый совет, но я
в 3.30 я показывал своим ребятам "Бориса Годунова". Не знаю, как мои мальчики и девочки к фильму отнесутся. Здесь кое-что надо бы знать из истории, то время: семейную хронику Ивана Грозного, что-то о его сыновьях, немножко о Борисе Годунове и его сестре и детях. Все это читатели и современники Пушкина помнили и знали назубок. Тем не менее, я снова посмотрел этот фильм Мирзоева с жадностью и удовольствием. Крохоборничать не стану, допускаю, что есть зрители, которым фильм активно не нравится.
После фильма заходил в ректорат, чуть схватился с ректором. Чего я его задираю? Все из-за статьи Максима, в которой мой дружок крепко пересолил в оценках. В неподходящее время он ударил по институту. Весь рикошет полетел в меня. Я вообще сегодня руглив. Утром схватился по телефону со старшим Куняевым, а в ректорате сказал ректору, что был оскорблен его намеком на мое руководство публицистикой Максима. БНТ в ответ: он, дескать, только попросил прочесть меня его статью. Может и так, но за много лет я научился разбираться в подтекстах. В институте тревожно, сейчас возникает проблема архива, который беспорядочно перевезли в общежитие. Я вспомнил, как много я в первые годы занимался архивом. Потом из этого возникла и книга "Они учились в Литинституте". Как-то все удачно начатое испарилось.
Побывав в институте, начал жалеть, что последнее время мало общаюсь с коллегами. Столько узнаешь именно из разговоров. Миша Стояновский сразу же порадовал меня неким заявлением ученого совета филфака МГУ "О реформе образования, ее итогах и перспективах".
В поезде -- опять теория парных случаев -- взялся за газету, которую успел вынуть, уходя из дома из почтового ящика. Здесь, почти целая полоса, посвященная только что прошедшему конкурсу "Большая книга". Деньги там крутятся большие, их, кажется, дает Петр Авен. Занятная получается статистика. Лидером "народного" голосования стали, естественно, не получившие никаких премий "Несвятые святые". В Интернете книга получила 486 голосов. Я не люблю все виды народного голосования, ибо здесь и некомпетентность, а часто оголтелость голосующих в Интернете. Но как часто и эксперты в своем вердикте аргументируют только к групповой принадлежности и товарищеской сплотке. Премированная книга Попова и Кабакова получила в том же интернет-голосовании 13 голосов, но зато признана, тем не менее, достойной 1,5 миллиона рублей. Знаменательно, что роман Вл. Маканина "Две сестры и Кандинский", который, правда, на этот раз не вошел в шорт-лист и который не стал лидером и в только что прошедшем конкурсе Москва--Пенне, романы которого так упорно на протяжении многих лет внедрялись в сознание читателя и во все премиальные списки, в электронном голосовании получил тоже всего 7 голосов. Впрочем, в подобном голосовании я бы не получил и двух!
Свободное копирование
