7 ноября, среда. Вот и говори себе: утром, несмотря ни на что, сяду за стол и напишу еще одну главку в роман! Сказал это себе и включил радио, а там, на "Русской службе новостей", в искусно организованной хамской манере Сергей Доренко излагает такие разности, что ни о какой дополнительной работе кроме Дневника и речи быть не может. Оказывается, так поразившая меня своей молодой напористой предприимчивостью Евгения Васильева уже, по слухам, покинула пределы Родины. К вечеру оказалось, что заболела и находится где-то в больнице. Доренко рассказывал о нескольких молодых дамах, которых экс-министр обороны привел с собою в министерство из налоговых служб, где он с ними работал прежде. Вроде бы именно этот дамский коллектив участвовал в исчезновения из военного бюджета трех миллиардов рублей. Крутизне и вороватости наших чиновников удивляться не перестаю, но каковы и дамы! Министр в ближайшее время может быть допрошен по делам продажи министерской собственности как свидетель, но не исключено, что статус его может вырасти до статуса подельника. По мнению Доренко и его в эфире собеседников, у внезапно заболевшей красотки и директора департамента Минобороны Евгении Васильевой квартира стоимостью в 10 миллионов долларов и прочих авуаров -- драгоценности, картины, так полюбившийся новой элитой антиквариат -- на сумму в 4 миллиона долларов. Если все же убежала, то, видимо, на заранее и хорошо унавоженную солдатскими деньгами почву! Сердюков, который, видимо, помог прелестной чиновнице и заболеть, оказался рыцарем! Но существует мнение, что лишнего свидетеля лучше было бы убрать подальше.
Обама выиграл выборы. Это не просто выбор народом демократа, а выбор человека социально ориентированного, обещающего навести порядок с налогами и сохранить куцую систему социальной помощи. Это не президент богатых. Здесь действует мировая тенденция, и очень скоро наша зажравшаяся до лошадиного ржания власть это почувствует на своей пегой шкуре.
Днем съездил на рентген в поликлинику, а вечером второй раз пошел в Большой театр на генеральную репетицию "Ивана Грозного". Ощущение ошеломляющее. Кажется, Григорович что-то в этом балете подсочинил, все стало и глубже, и значительнее. Наверное, единственный балет, к которому в России не надо писать содержание: содержание и так все знают. Возможно, много лет назад это был балет о тяжелой роли тирана и государственной элите, сейчас это о власти и ее государственном бремени. Элита стала еще хуже. Особенно хороши, как, впрочем, всегда у Григоровича, массовые сцены. Взятие Казани, два войска с бунчуками и хоругвями, вестники победы и лики смерти с косами. Может быть, где-то здесь зарыта русская идея? По крайней мере, такого русского спектакля Москва давно не видела; столичная интеллигенция будет недовольна. По поводу битвы с иноземцами из татарского каганата может прийти протестующая дипломатическая нота. Большой театр, как с ним и случается, вздохнул глубоко. Простит ли общественность крест на груди у Ивана и крест, на котором царь распинает сам себя в финале?
Я уже не говорю о гениальном обрамлении спектакля -- о звонарях. Для меня первые видения, которые появились в сознании художника -- это самое главное, это земное чудо. Совсем для меня нынешнего иным стал и дуэт Ивана с уже мертвой Анастасией. Ивана успешно "делает" Владислав Лантратов, сын того танцовщика, который блистал в театре Станиславского и Немировича-Данченко. Очень неплоха Ольга Смирнова, но я помню Наталью Бессмертнову. Лучший в спектакле, наверное, был Денис Родькин. Когда он зависал в прыжке, то сердце замирало. Правда, во втором действии, в сцене бегства из него будто бы выпустили воздух. Но все равно, когда на поклонах раздался крик "Браво!" -- это был я со своего 17-го ряда.
Когда шел от метро к Большому театру, то от памятника Марксу гремел митинг, который проводили по случаю годовщины Октября, а утром неувядающий Доренко по "Русскому радио" запулил: "Вышли мы все из народа". Эхо все катится...
Свободное копирование
