22 июля, воскресенье -- 23 июля, понедельник. Рано пришлось ехать в Москву, потому что уже в час дня начиналось собеседование с поэтами. Продолжалось все до половины двенадцатого ночи. В принципе, был плохой первоначальный отбор, на авось, уезжая в отпуск, Олеся Александровна прочла, видимо, не очень внимательно, оставила все спорные случаи. А этюды уже читал Красников. Наши преподаватели уверяют, что в этом году абитуриенты сильнее, но у меня так не складывается. Низкий уровень школьной подготовки, низок кругозор. Твардовский, Симонов, Ахмадулина, Кузнецов -- это все неизвестное. При большом напоре могут вспомнить о Евтушенко. Единственная радость -- знают и помнят Есенина. Вот тебе и народные истоки поэзии. Но, правда, вспоминают Бродского, а в основном -- интернетовскую самодеятельную поэзию.
Приблизительно то же, но еще в большей степени, происходило на следующий день у Рекемчука. А. Е. допустил до экзамена чуть ли не 80 человек. Даже ребята с 35 баллами, а это значит, что, в принципе, они вне профессиональных требований. В этой ситуации возможны ошибки. Правда, несколько человек было очень интересных. Я все время проглядывал и прозу, и этюды абитуриентов. У меня несколько иной принцип отбора, я больше обращаю внимание на внутреннюю пластику речи, на парение над фактом. Запомнился парень из Кущевки, хороший, чистый, по-юношески откровенный. Все осталось по-старому, все молчат и боятся. В крае население не любит губернатора Ткачева. Он -- один из самых крупных землевладельцев, в его собственности несколько птицефабрик. На Кубани какая-то история с падежом скота. Как мало мы знаем о том, что происходит в стране. Под вечер меня просто качало от усталости, а дома еще пришлось дочищать оставшуюся смородину.
Свободное копирование
