20 июля, пятница. Плоховато спал, потому что все время держал в сознании, что не успел записать эпизод, который мне вчера рассказал Сережа Арутюнов. Он ведь не только наш преподаватель, известный поэт, но и рецензент моих дневников в печати. Как тонкий аналитик, Сережа, наверное, и рассказал мне свою историю с мстительным чувством, что она обязательно попадет в мой дневник. Сережа не ошибся.
Сережа Арутюнов решил поехать на Украину с семьей, к родственникам. Семья, ребенок, подарки. Но на вокзале, взглянув на его паспорт, милые и пунктуальные украинские проводницы, предупредили: у вас могут быть проблемы на границе. Паспорт у Сережи был стареньким и довольно потрепанным, с подклеенной страничкой. Дело в том, что черноволосый, с характерной армянской внешностью Сережа (более русский по своему внутреннему статусу, нежели иные патриоты) всегда привлекал к себе внимание зорких стражей порядка: Кавказ! Паспорт в нервной и не всегда благоуханной милицейской руке, тщательное пролистывание, разочарование от упущенной выгоды. Ну какой документ выдержит эдакое? Перед поездкой на Украину Сережа затертые страницы подклеил скотчем.
Поезд отошел, Сережа возмущался, нервничал, но через некоторое время, после того как поезд отошел от московского вокзала, украинские проводницы принесли ему бумагу, которую пассажир должен был подписать. Пассажир не станет предъявлять претензий, коли Украина его не впустит. Ну, как поступил бывший омоновец, воевавший в Чечне? Он в Туле сгрузил свою семью, жену, ребенка, подарки и, видимо, про себя сказал несколько добрых слов и отечественной милиции, и чужим пограничникам!
Написал все это -- еще одно свидетельство нашего времени -- и быстро, быстро засобирался. Пришлось ехать к одиннадцати, а это значит, прощай какая-нибудь работа. Апелляция, все те же амбициозные и малоталантливые девочки, пытающиеся на словах объяснить педагогу, о чем они написали. Пишут только о своей исключительности, а уверяют, что именно то, что они написали, имели в виду Гоголь или Паскаль, обозначенные в темах этюдов. Иногда девочки приходят с мамой. У большинства развитая в штампах и общих местах письменная речь и масса уверенных в собственной непогрешимости слов, которыми они оперируют в устной речи. Каждая такая девушка говорит, словно диктор на телевидении. На апелляции сначала был А.Е. Рекемчук, имеющий в сознании какой-то свой собственный план набора семинара, по крайней мере, у него тьма абитуриентов, по моим представлениям, с завышенными оценками. А.Е. с такой готовностью повышал оценки, что у нас на этой почве произошла маленькая стычка. Довольно веселой и явно похорошевшей приехала из Словении Олеся Алекандровна и всячески мне пропагандировала местные курорты. В качестве наглядного доказательства подарила бутылку местного вина. Но речь до этого шла о минеральной воде...
К трем поток искателей литературной славы иссяк, и я принялся второй раз просматривать рукопись книги Светланы Вольской о событиях осени 1993 года. Еще раз убедился, какая это талантливая книга. Вольская записала то, мимо чего многие из нас прошли, дескать, это не забудется. Многое забылось. Выпечатываю, потому что это было напротив института.
"МХАТ Дорониной тоже темный, написано: "10 октября театр выходной". Это в воскресенье-то у театра выходной день? Да никакой он не выходной. Просто его прикрыли -- боятся, что придут наши, начнется митинг. Театр-то этот -- наш, единственный театр в Москве, который за нас, за парламент. Помню, в конце сентября, в последнем "Парламентском часе" выступала Доронина, сказала, что раздел МХАТа -- это политика правительства, четверо артистов из-за этого умерло. После нее Терехов говорил, что армия не на стороне Ельцина".
Сделал и еще какие-то выписки и пометки, еще раз убедился, что писать надо всегда не откладывая, приходится делать дополнительную работу. Но здесь опять пришлось начатое отодвинуть. Еще неделю назад Лена Алхимова пригласила меня на спектакль Виктюка "Служанки". Спектакль, невероятно знаменитый лет 20 назад. Одна радость -- невероятно близко от института, в Детском театре у Яновской.
Пожалуй, искусство Романа Виктюка мне не очень близко, оно слишком декоративно и не очень с далеким смыслом. От самого первого его нашумевшего спектакля "Мадам Баттерфляй" (я смотрел спектакль еще с Валей) в памяти остался только неповторимый контртенор Эрик Курмангалиев, ныне, как и Валя, уже покойный. От "Саломеи", символизма которой я не понял (как и необходимость перемешивать пьесу с трагически-пикантной биографией Оскара Уальда), помню только фотографию на программке -- лицо никогда не виденного мною раньше юного лорда, сыгравшего роковую роль в биографии английского классика. Тогда же поразила невероятная выучка актеров, среди которых, конечно, отличается Дима Бозин. В "Служанках" поначалу раздражало большое количество песен Далиды и Азнавура (так ли?), но потом захватила сама пьеса Жана Жене. Сартр -- цитирую по программке -- сказал невероятно точно. "Я еще раз понял, как велико значение драматургии в театре. Так пьеса захватила, хотя и мотивы, выражения и пристрастья знакомы по другим книгам Жене. Тема ненависти прислуги к господам -- классика, Жене только расширил эту палитру и докопался почти до самого грязного". То, что пьесу, все женские роли должны играть мужчины, не идея Виктюка, а гениальное указание автора -- иначе философия превратится в грязь и ненависть к женщинам. Та часть публики, которая полагает, что пьеса и спектакль с гомосексуальной направленностью, сильно разочарована.
После спектакля пришлось сразу ехать на дачу. Как я уже писал, должен был приехать Витя за мотоциклом, который лет пять назад мы с Валей подарили ему на день рождения. Повезет он его на огромном трейлере, которым управляет его друг Саша. В час ночи я приехал на дачу, ребята ждали меня на дороге. Оставить на шоссе двадцатиметровый трейлер невозможно: разграбят кабину, в которой навигатор и рация, сольют солярку. Полтонны солярки, налитой в баки, стоит чуть ли не 15 тысяч рублей. Оказывается -- рассказы ребят -- существует такой вид промысла. Саша остался с машиной, а мы с Витей до шести разбирали мотоцикл. Потом -- авария местного разлива -- вытаскивали из канавы мою "Ниву", на которой мы должны были вывезти весь мотоцикл на дорогу.
Свободное копирование
