12 июля, четверг. В самолете читал "Литературную газету", которая в одном номере умудрилась напечатать две фотографии своего главного редактора. Это не прибавляет популярности. В ту же завистливую тему -- газета несколько изменила свой взгляд на замечательную пару тружеников на книжной ниве -- Владимира Григорьева и Михаила Сеславинского. Я связываю это с тем, что на этот раз и Юру Полякова, и Леню Колпакова та, что мы раньше называли "Госпечатью", свозила в Нью-Йорк, на книжную выставку. Но вернусь к номеру газеты, которую прихватил из Москвы и только что открыл. Материалов в ней интересных много, но меня заинтересовала блестящая статья А. Кондрашова о книге сына покойного Юры Додалева о телевидении. Не стану даже читать книгу -- Женя Додалев с юности писал блестяще, -- ограничусь несколькими выписками, которые очень талантливо нашел в книге Кондрашов. Я ведь в одиночку и, как всем кажется, под одеялом воюю со старыми ветряными мельницами. Кстати, если уж речь зашла о мельницах, то скульптурка фарфорового Дон Кихота, которую я купил в Толедо, благополучно долетела до Москвы в своей коробке, обложенная моими носками, майками и трусами.
Домой попал только в три часа ночи, а уже в девять утра поехал на метро в Институт смотреть публицистику, которую, замещая болеющего Апенченко, читали А.Н. Торопцев и Г.А. Красников. Это заняло у меня часа четыре. Красников читал очень внимательно, делая пометки и маргиналии, Торопцев, видимо, просматривал, но оба, конечно, оценки чуть завысили. Оба не видят, что в большинстве работ стиль позаимствован из канцелярского обихода, интернетовских блогов. Завтра надо идти на апелляцию по творчеству.
К этому нас обязал закон, но какое бесстыдство, идти и доказывать мастеру, что он обязан тебя полюбить.
В институте, прямо с утра сели с ректором править список тем к экзамену по этюду. Б.Н. Тарасов не без оснований три темы попросил меня убрать, но три мы потом и поставили. Убрали, пожалуй, как школьную, тему: "Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собой признанным..." (А. С. Пушкин). Убрали также "Московское княжество сегодня" и сходное "Третье татаро-монгольское нашествие". Вместо этого общий список обогатился тремя предложениями ректора, я с ним согласился:
"Раскольников сегодня, кто он?"
"Как выглядят типы гоголевских персонажей "Мертвых душ", "Ревизора" и "Женитьбы" в нашей действительности?"
"Мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы, для нас орудие одно..." (А. С. Пушкин)
Часа три просматривал работы по публицистике, которые Геннадий Краников и Александр Торопцев уже прочли. Оксана Лисковая не выполнила своего обещания дождаться меня. Скорее всего, оценка достаточно объективна, хотя, как я уже писал, в ряде случаев завышена. Много внутренних интернетовских повторов, а самое главное, как правило, плохой, почти казенный язык. Этот язык стал повседневностью и поэтому стал казаться почти нормой. Красников читал, оставляя замечания на тексте и довольно вразумительные рецензии, У Торопцева в основном классическое "что-то есть" или другая, близкая к этому оценка.
Из разговора с ректором выяснил, что он, вслед за нашими преподавателями, полагает, что в этом году студенты интереснее и много ярче, чем в предыдущие годы, хотя и иронизировал насчет некоторой восторженности в рецензиях Рекемчука, который иногда пишет, что, дескать, это уже литература ХХI века. Я эту восторженность Рекемчука и упования ректора не разделяю. В литературе век начинается с изменений в общественном мнении.
На обратном пути из института у метро купил квас, зелень на окрошку. Слушал радио, которое опять говорило о том, что государство неповоротливо и приводило в пример помощь пострадавшим при наводнении на Кубани. Много разговоров и вокруг нового закона о клевете, за который теперь будут присуждать штраф до 5 миллионов рублей. А кто собственно клевещет? Средства массовой информации на ворующих чиновников, на ворующих или жульничающих депутатов, на начальников, которые купили себе дипломы. Не каждую истину можно доказать в суде. Ощущение, что правящая верхушка, чиновники, правительство, банкиры, олигархи и крупные собственники делают все, чтобы посеять страх в народе.
Вечером, с тяжелой головой от недосыпа, но подчиняясь силе ответственности, все-таки мазал что-то в компьютере. Пытался создать некую обещанную мною статью о Евтушенко для "Труда". Не мое это дело, недаром я отказывался. Но постепенно, с трудом, но все пошло. За основу взял свою старую статью в "Независимой газете" и разукрасил ее выдержками из дневника и какими-то новыми мыслями, но все это надо еще точить и приводить к общему языковому ряду.
Свободное копирование
