27 мая, воскресенье. Утром передали письмо Ходорковского премьер-министру Англии с предложением не впускать во время Олимпиады в Англию 306 российских чиновников. Среди них, как я услышал, Генеральный прокурор Юрий Чайка, Владислав Сурков, небезызвестный "глава молодежи" Якименко и "главный волшебник", как его называет либеральная пресса, Владимир Чуров. Это все персонажи, по мнению Ходорковского, причастные к нарушению прав человека. Ах, как хочется взглянуть на этот список полностью! Но почему такой аскетизм? Где наши прославленные воры, наши коррупционеры, наши депутаты с их заляпанной грязью депутатской неприкосновенностью? Петра Первого нет на эту неприкосновенность! Вечером объявили, никакого списка Ходорковский не предлагал и не писал. Клевета, дескать, западной прессы. Но как талантливо придумано!
Естественно, вчера поздно вечером начал, а сегодня еще в постели дочитал дипломную работу Киры Самойленко. Это опять ученица Руслана Киреева.
"Весь строй дипломной работы искусственно усложнен. Это, как мне кажется, в первую очередь связано с отсутствием серьезного "внешнего" содержания. Мир только вокруг героини -- автора, только ее жизненные и бесценные переживания и подробности. Хорошо это или плохо, не знаю. Мне это было читать довольно скучно, хотя отдельные сцены запомнились. Героиня и ее друг у еврейского гетто в Польше, несколько сцен у моря.
Собственно, здесь две небольшие части: первая -- это семейные воспоминания о бабушках и прабабушках, за историями которых трудно уследить. Впрочем, один образ точно есть -- слепая старуха, разбирающая только что заколотую свиную тушу. Вторая повесть -- это рефлектирующая девочка и девушка. Все с некоторой болезненностью, с претензией жизни, с явным ощущением своей исключительности.
Исключителен ли диплом? Для меня он, в известной мере, традиционный: юное болтливое дитя добропорядочной семьи. Здесь всегда вундеркинды. К стилистике и "академической" насыщенности не имею претензий. Между "5" и "4", ближе к "4".
К шести поехал на премьеру "Пиковой дамы" в Малый театр. Ставил Андрей Житинкин, он же писал пьесу, т. е. дописывал Пушкина. Появились даже некоторые новые линии: служанка Маша, которая выходит замуж за дворецкого; получила новые дополнительные слова сама графиня; карточными терминами обогатился Чекалинский. Как я понимаю, задача Житинкина была показать, а что же происходило, помимо жесткой канвы действия, у Пушкина. Если существовала такая история, то на каком "соре" лежал классический сюжет. В меру сил это и было показано, публика все равно всех перипетий и текста не знает. Следили за знаменитым сюжетом с невероятным интересом. Житинкин все это еще оживил веселой линией служанки и дворецкого. В самом конце спектакля была довольно продолжительная овация и крики восторга. Я тоже покричал, когда вышел А. Дривень, актер, играющий Германна. Это бесспорный успех молодого актера, и успех крупный, правда, по отношению к нему Житинкин проявил определенную щедрость: у актера много подлинного пушкинского текста. Как ни странно, довольно успешно, не всегда определяясь и постоянно стараясь быть милой, красивой и аристократкой, сыграла графиню Вера Кузьминична Васильева, кое-где получалось даже неплохо. Я смотрел на все это, одновременно разворачивая в своем сознании и спектакль, и то, чем я последний месяц занимался -- костюмы Зайцева. Костюмы, может быть, если говорить о деталях, были лучшим в спектакле. Было бы, бесспорно, получше, если бы режиссер дал, хотя бы мне, поправить замечательный текст, который сам Житинкин написал. Но он тоже почти гений и молодец. Естественно, все лакуны и драматургии, и игры латала гениальная музыка Чайковского. Графиня даже спела знаменитый романс. Жалко, конечно, что сейчас совершенно нет времени, чтобы взяться за очередной очерк о Зайцеве, а потом многое забудется. Завтра защита, послезавтра семинар и защита. Как бы все это выдержать, а у меня не читаны тексты к семинару и осталась одна дипломная работа. Надо сейчас ее читать, а старые глазки слипаются.
Свободное копирование
