5 мая, суббота. Несмотря на ужасающее количество творческих долгов, еду на дачу -- весенние дни тоже не ждут: на подоконниках перезревает рассада. Пока собирался: рюкзак с рукописями, документы на машину и деньги, продукты, лекарства, упаковка растений, слушал "Эхо". Там, не уставая, очень мило ругают Медведева, не оправдавшего либеральных надежд. Основной тезис, как я понял, это отсутствие собственного характера. Человек принимает форму любого на него влияния. У меня, конечно, тоже есть претензии к уходящему президенту, хотя бы за детскую любовь к компьютерным играм, которые, по его мнению, должны были вывести страну на другой уровень, и ощущение, что игры с высшим образованием кому-нибудь пойдут на пользу, но у интеллигенции с радиостанции раздражение вызывает другое. Именно ей не дал жить, как ей бы и ее близким хотелось.
На даче сажал сельдерей, читал книгу о Набокове и, как несчастный японец, любовался распустившейся сливой. Вот вечерние цитаты из книги о Набокове.
"Настоящая музыка стиха, -- говорил он студентам, -- это не мелодия. Подлинная музыка стиха -- это та тайна, которая выплескивается за рациональную ткань строки".
Вот как бы внушить это не только нашим студентам, но и некоторым преподавателям, которые расстилают длинные академические славословия вокруг примитивных виршей своих подопечных студентов. Вот она -- разница между теоретиками и практиками литературы.
Своему редактору Набоков: "Я буду очень признателен, если вы поможете мне выкорчевать плохую грамматику, но мне бы не хотелось, чтобы мои длинноватые фразы обрезали слишком коротко или чтобы опускали те разводные мосты, которые я с таким трудом поднял. Иными словами, я хотел бы, чтобы вы ощутили разницу между нескладной конструкцией (что плохо) и некой особой -- как бы сказать -- извилистостью, какова есть мой стиль и которая только на первый взгляд может показаться нескладной или неясной. Почему бы читателю время от времени не перечитывать фразу? Это ему не повредит".
Вот это -- тоже своему редактору -- но уже обо мне:
"Как вы, вероятно, заметили, я часто делаю ошибки в именах, названиях книг, числах, но я очень редко путаю цвета". От себя добавлю: писатель весь держится не на формальном, а на прочувствованном, на эмоции. Цветов и переживаний мы не перепутаем.
Свободное копирование
