27 апреля, пятница. Утром начал перечитывать диплом Маши Бессмертной. Не помню, чье это было высказывание, но было оно совершенно точным: хочешь сделать двойную работу -- передвинь начатое дело на завтра. Тут же написал на Машу рецензию. А после принялся готовиться к комиссии. Выход из дома -- это почти всегда остановка для твоей писательской работы. Какие бы ни были планы, ничего сделать не удастся, сил уже не хватит. На три часа дня назначено заседание секции литературы, театра и кино комиссии по премиям Москвы.
Ехать решил на метро, и как всегда, покупаю в нижнем вестибюле какую-нибудь газету. Но, как всегда, мне идет всё само, идет в руку. В сегодняшнем номере "Московского комсомольца" большая статья о новом главе московской культуры Сергее Капкове. По мнению автора, Сергей Капков не больше чем удачный пиарщик и многим обязан своей дружбе с пишущей ордой. Все, что было сделано в парке Горького, ставшего отправной точкой в его головокружительной карьере, было проработано и намечено предыдущим руководством и коллективом. Мне подобное хорошо знакомо и даже прочувствовано. Что-то похожее "московскому чуду" Сергей Капков совершил и на Чукотке в Анадыре, раскрасив панельные пятиэтажки. Проблемы, по мнению автора статьи, остались, но теперь уже в нарядном виде.
На комиссии самого Капкова не было, но, пробегая по коридору, я, кажется, краем глаза видел нового начальника -- в синем костюме, излучал энергию и демократизм. На комиссии минут двадцать присутствовала только его дама-зам. Мнение ее мне уже давно было озвучено -- болеет за "Дядю Ваню" в театре Вахтангова. Но в этой номинации у нас еще и Валентин Клементьев.
Собственно, споры возникли только по двум пунктам: просвещение, где специалист по технике речи -- при явном перевесе в комиссии театральщиков и гитисовцев -- победил историка и культуролога. Что такое 19 томов "Исторического архива", выпущенного Налепиным, мало кто понял, а я при своей горячности всё же не смог этого донести. Против Валентина Клементьева агрессивно и прямо выступил Алексей Бартошевич. Внук Качалова назвал Клементьева актером зажатым, но главное, сказал, дескать, нельзя рассматривать актера вне контекста театра. Кроме меня, за Клементьева вступились мудрый и тонкий Володя Андреев, Сергей Яшин и новая дама-критик. Также недавно введенный в комиссию Сергей Голомазов искательно воздержался. Бартошевич несколько расстроился, что не было проведено никакого голосования. Собственно, расстановка сил видна. Как, оказывается, люди любят голосовать! Отчетливо представляю, что думает Бартошевич о нас, защищающих доронинский МХАТ. Правда, те же люди единогласно несколько лет назад поддержали его книгу о Шекспире. Я тут же рассказал, как в свое время мы после бурного обсуждения по Нееловой, когда все были "за", принялись голосовать втайную. Вот тут-то вдруг все волшебным образом поменялось. "За" не оказалось ни единого голоса. Моя аргументация была достаточно язвительной. Рассказал потом, какая возникла полемика, когда поставили "Вассу Железнову" с Дорониной. Но через три года после премьеры пришел в театр Вульф и сказал, что у Дорониной роль получше и ярче, чем у Веры Пашенной. На это Бартошевич не моргнув ответил -- Вульф многое врал.
Естественно, никого из заинтересованных лиц оповещать об этом заседании не стану, есть еще президиум. Но уж дневника-то чего стесняться!
Свободное копирование
