3 апреля, вторник. Утром взялся за 3-й номер "Нашего современника", который каждый раз присылает мне С. Куняев. Общее впечатление довольно безрадостное и по стихам, и по прозе. Ощущение, что С. Куняев передоверил журнал помощникам, сосредоточившись на собственных высказываниях. Женя Шишкин попробовал себя как публицист и культуролог. Вне разговора и вне критики.
Работа самого Ст. Куняева интересна, филолог он опытный, знающий, начитанный -- филологическое образование в МГУ даром не проходит. В пять утра начал читать его большой материал, посвященный Анне Ахматовой, и, пока не закончил, остановиться не смог. А ведь у меня сегодня семинар, надо бы было что-то посмотреть еще и у своих учеников. Поначалу читал с раздражением?-- столько раз уже Анна Ахматова бита, ну чего придираться к манере. Но постепенно мысль Куняева прояснилась -- он замахнулся на весь Серебряный век, в силу ряда причин у нас почти обожествленный...
Семинар прошел не без пользы. В очень любопытном материале Маши Бессмертной на все существенные ошибки ребята указали автору сами. В определенном смысле материал редкий -- современная послеперестроечная интеллигенция, в том числе и молодая. Ленивый круг ленивого личного прожигания жизни. Мне читать материал мешало знание реалий -- все время представлял себе актрису Евгению Уралову, бабушку Маши.
Очень убедителен был как оппонент Юра Суманеев. Он, кстати, предложил занятный заголовок -- "Вишневый сад-2".
Семинар закончил в 13.30, и сразу же началась кафедра. Обычные увещевания преподавателей следить за своими студентами, помнить, что мы их духовные наставники. В том числе поговорили и о будущем приеме и рецензировании. Олеся Александровна еще и до кафедры была возбуждена всей ситуацией, которая разворачивается вокруг девок, спевших молитву в Храме Христа Спасителя. До судебного разбирательства они находятся в изоляторе. Это, конечно, напрасно, но и, с другой стороны, совершен бесстыжий и даже смешной акт -- их признали "узницами совести". В силу своей православной позиции Олеся Александровна вынуждена этих певиц осуждать. Но проблема и шире -- дозволенность и границы искусства. По предложению О.А. мы, видимо, проведем единый институтский семинар на эту тему 24 апреля.
Вечером ходил в Колонный зал -- в рамках юбилея Растроповича состоялся концерт. Главным действующим лицом был большой симфонический оркестр им. Шостаковича и дирижер Юрий Темирканов. Сначала играли лядовскую "Кикимору", казалось бы, некоторая игра со звуком, звукоподражание, картинки леса, а потом все разошлось до небесных хлябей, стало мощно и плотно. Как, в принципе, рано началась "современная" музыка. Потом -- концерт Шостаковича для виолончели с оркестром. Автор посвятил Ростроповичу, так что это было в духе фестиваля. А главное в духе был еще и солист -- итальянец Энрико Диндо. Это артист с удивительным звуком и силой. Поразительно, что концерт, написанный в 1959 году, звучит так трагически, будто создан только сегодня. Но все же, видимо, главным номером вечера стало "...alNiente" Гия Канчели. Музыка эта невероятной силы и выразительности. Я уже давно понял, что главное не воспринимать симфоническую музыку как некие картины... Сейчас для меня это все куски чувствований, на которые должна отзываться моя душа. Она отозвалась. Музыка так была хороша, что ее даже страшно слушать второй раз.
Свободное копирование
