4 июля, воскресенье. Утром занес С.П. его зарплату, но главным образом, так бы он и сам забежал, -- захотел посмотреть на Сергуню, его сына. Удивительно парень подрос и возмужал, но так похож на мать. Уже от С.П. -- рюкзак у меня был с собой -- потащился за новыми работами в Литинститут. Обратно принес кипу в два раза больше, чем прежде. По телефону беседовал с ректором, желавшим со мною поговорить, и раздражился. Ректор хотел бы посмотреть на работы, которые я прочел. Зачем нужен мой звонок, я просто не знаю, все работы с моими пометками у Оксаны, в приемной комиссии, я об этом ему и сказал. Что он хочет контролировать, тоже не понимаю, скорее всего, это добротная бюрократическая привычка. Кстати, о бюрократии...
Ашот положил мне в ящик новую статью из "Литроссии" -- на этот раз после материала Александра Карасева за тему взялся сам Рома Сенчин. У него три задачи: все-таки немножко отбиться от излишков Карасева, отстраниться от дискуссии самому и чуть защитить Андрея Василевского -- по существу и потому что сам Рома в "Новом мире" постоянно печатается. Теперь кусочек из статьи на тему, обозначенную в последней фразе предыдущего абзаца.
"Вступать в дискуссию о Литературном институте я не хотел, хотя далеко не во всем согласен с содержанием статей авторов, укрывшихся за псевдонимами Игнат Литовцев и Максим Пешков, -- с Литинститутом я уже больше шести лет не связан, мало знаю, что там происходит. Хотя в целом Игнат Литовцев и Максим Пешков, на мой взгляд, правы: Литературный институт перестал быть литературным, а сделался обычным филологическим вузом. Это превращение происходило и десять лет назад, уверен, что стараниями таких людей, как доцент Стояновский, оно успешно продолжается".
Фамилия доцента, как и фамилии двух упомянутых авторов статей, выделены в газете полужирным шрифтом.
По существу этого определения я мог бы и поспорить, потому что вижу здесь совершенно другую причину и других виновников. В обычный вуз превращают Литинститут наша система образования, наши законы. Именно они вменили, чего не было раньше, брать на прозу десятиклассников прямо со школьной скамьи. Они выровняли нас под образовательный стандарт, они -- и это я чувствую даже по желанию ректора меня проверить -- убрали субъективность оценки мастеров, а именно на их особом мнении, на их интуиции и держалось образование. Теперь вот я должен на каждую работу заполнить нелепую рапортичку и расставить баллы: 1. Композиция. 2. Стиль (состав и специфика художественной речи, стилевые особенности). 3. Владение выразительными средствами. 4. Целостность художественного произведения. Но в этой рапортичке нет главного -- содержания.
У нас в институте все теперь молчком и молчком, об этой мелочи даже не посоветовались с заведующим кафедрой литмастерства. Вот и будут бушевать разговоры о филологическом вузе, а скоро начнутся разговоры и о вузе с самой безжалостной бюрократической системой.
Опять читаю работы, все будто писаны одной рукой. Но иногда попадаются хотя бы работы умные.
Иван Пономарев -- несколько любопытных эссе об Интернете, о любви с оглядкой на телевизионную подсказку и т.д.
Хисамутдинова Юлия -- небольшие рассказы о коровах. Здесь такая любовь и такая подлинность. Видимо, воспоминания детства. А между прочим, сегодняшняя школьница.
Обкрадываю себя -- не пишу книгу о Вале.
Свободное копирование
