7.06.01 Вчера хоронили Виктора Колупаева. Умер 4 июня. Ходила на панихиду, первый раз видела отпевание. Поразило, что мы его ведь недавно (23 февраля) принимали на "Томском Автографе". Все по-новому видится. В гробу такой же, как у нас за столом сидел. Чуть ли не у последних нас был на публике.
15.06.01 … гостем «Томского Автографа» был Валерий Анатольевич Доманский (г.р.1950), украинского происхождения, учился в Ленинграде, в педагогическом, работает в ТГУ, на филфаке, доктор наук. Пришел с очень красивой женой, сам напоминает певца Юрия Богатикова. Круглолицый, нос картошкой, улыбчив, мягок, но с устоявшимися взглядами. Ведет в ТГУ поэтический кружок. Поэт – на слух от им прочитанного - показался технически слабый. Ни размеры, ни рифмы не выдерживает. Много стихов с такими огрехами. Но это как поток восхищения чем-то увиденным, (а восхищается часто, даже несчастья его, похоже, завораживают), который то ритмично течет, то вдруг (как у Жени "Вчера был вновь в Иерусалиме") - гремит и бурлит, не считаясь с руслом.
Я замерла с первых стихов - так точны фразы, так наглядны рисуемые словами картины. Он принес книгу "Сопричастие", выпуска 1997 г., там все, что написано до того года, а читал и новые. Много ездит и много видит и старается внедриться в ту эпоху, представляет себя то в храме жрецом, то наложницей царя или самой царицей. Очень любит культуру средиземноморья - Египет, Греция.
На анкету отвечал: "В людях ценю честность и порядочность, в мужчине - мужественность, в женщине - ум". Вот редкий мужчина- ум в женщине ценит! Любимые занятия - путешествие и творчество.
Дома прочитала от корки до корки подписанную им книгу - не надоело. Что лирика (а вообще, сплошная лирика, все - ощущения и переживания поэта, сюжетных, как у Романа Н., нет), но не оторваться: так многокрасочны описания, так точен размер строк - вот странно: написанное технически гораздо лучше, чем то, что он нам читал из нового. Читаешь и сам входишь в ритм стихотворения, и это переживание хочется продлить, не останавливаясь, читаешь до конца, и получается такое же ощущение, будто выпил стакан вкусной воды или вздохнул полной грудью от души; переходишь к следующему и опять не оторваться до конца.
Вот одно из его стихотворений.
Застает меня вечер в храме огромном Карнака,
И один я брожу средь массивных, могучих колонн.
Опускается ночь, и в пруде отражается гроздь Зодиака,
Землю сумрак объемлет, за море сокрылся Атон.
Что-то медлят жрецы, не спешат на вечернюю мессу,
И огни не горят, не струится в фонтанах вода,
Не курят благовоний богам, не поют звонких гимнов Рамсесу.
Тишина притаилась, как будто крадется беда.
Неужели покинули боги старинные храмы святые,
Стали камни пристанищем праздных, ленивых зевак?
Что таят, что скрывают на стенах письмена золотые,
Кто тебя разгадает и к жизни разбудит, Карнак?
Нам столетья читать, не осилив, великую книгу
Пока солнце горит, пока плещется Нил голубой.
По верхам мы скользим, глубины никогда не постигнуть,
А жрецы в той стране, где молчанье могил и покой.
Свободное копирование
