7 марта, воскресенье. Ну, наконец-то утром нашел надолго потерянную в эфире радиостанцию "Эхо Москвы"! Кто-то был у меня в гостях и шевельнул регулятор. С неделю на своем несовершенном радиоприемнике я не мог обнаружить нужную волну, хотя искал вроде бы очень внимательно. Пытался сжиться с "Маяком" и "Вестями" -- не получилось: крикливо, часто угодливо. Слушал "Книжное казино" с Майей Пешковой и Аллой Демидовой. Алла, оказывается, переписывается с Томом Батлером. И вот кто-то, то ли Майя, то ли Алла, сообщает -- это, дескать, первый или один из первых случаев прижизненной публикации писем! Как будто год назад не вышла моя переписка с Марком! Кстати, и прием использован тот же: письма и собственные дневники. Ну, к этому я уже привык. Как всегда у Майи, в первую очередь -- вопросы о Бродском.
Потом часа три писал некую статью о своей кафедре, которую мои начальники приказали мне сделать для какого-то буклета. По обыкновению, я делал это серьезно и по-настоящему. Когда в перерыве в следующий раз включил радио, то там Ксения Ларина беседовала с Юрой Поляковым. Он был интересен и умен. Но Юра такой человек: ни при каких обстоятельствах не забывает себя. Среди прочего он прекрасно сформулировал две мысли. Первая, что в литературе сейчас засилье филологов, которые, дескать, всего начитались и, не обладая особым талантом, принялись писать. А вторая мысль связана с театром и кино: здесь сейчас, по мнению Полякова, царствуют внуки бывших лауреатов Сталинских премий. Тут же кто-то вспомнил про Федю Бондарчука. Приди сейчас снова к нам Шукшин, он мог бы и не пробиться. В соображениях вполне обеспеченного Юры здесь чувствовалось и много личного. Видимо, хочется в академические левые театры и очень хочется в большое кино.
Свободное копирование
