3 июля, пятница. Утром все же выполнил свой старый, тянувший меня долг. В свое время, незадолго до смерти В. С., я очень радовался, когда ей выписали большую партию бесплатного рекармона, и привез его домой. Эти пачки, каждая стоимостью чуть ли не по шесть тысяч, заняли у меня треть холодильника. Первое время после смерти В. С. я ничего не хотел касаться, но тогда же решил, что лекарства надо бы отвезти в больницу. А потом все затянулось в трясину неотложных обязательств.
Довез меня до больницы, как всегда, Анатолий. Он по дороге жаловался на то, как протекает его бизнес. Записываю я все это не оттого, что плохо моему соседу, а оттого, что, видимо, это общая тенденция, и радоваться здесь нечему. Небольшой бизнес рушится, а бизнес серьезный, чтобы спасться самому, готов согласиться с исчезновением малого. Если в тему, то в одной из последних газет я прочел, что русский туризм, т. е. наш выезд за рубеж, уже сократился на 25 процентов, а по миру количество туристов-путешественников сократилось на 10 процентов. Но иногда, когда я слушаю истории про падение бизнеса, я думаю, что это месть за его прежнюю спесь. Ведь в основном почти любой бизнес у нас основан на неуплате налогов государству и в первую очередь рассчитывает на это. А ведь это каким-то образом касается и меня.
В больнице, пока шел от проходной к корпусу, вдруг на мгновение почувствовал себя моложе, и даже показалось, что и Валя жива, а я просто иду к ней, как всегда, на ежедневное свидание. Оказывается, когда она была жива, а я ежедневно, теряя из жизни шесть часов, ездил к ней в больницу, вот тогда я и был счастлив.
Все очень мало изменилось, и все, после рассказов Елены о медицине в Германии, показалось мне не очень убедительным. В отделении нефрологии лекарство у меня не взяли, сказали, что рекармон, с его баснословной стоимостью, в больничной аптеке пока есть, и, следовательно, даже хранить его в местных холодильниках страшно: а вдруг начнется проверка! Но люди там бесхитростные, жизнь их приучила ко многому, поэтому с полным знанием дела мне сказали: а чего вы, дескать, принесли, надо было дать в какой-нибудь газете объявление и продать за полцены.
По коридору не пошел, не захотел взглянуть на палату, где лежала В. С. Слишком велико было бы разочарование -- она из палаты не выйдет. Обычно она еще по походке узнавала, когда от лифта я шел по коридору. Дверь в ее палату всегда была открыта.
Наверху, на седьмом этаже на диализе, меня, оказывается, все еще помнят. Дежурная девушка на рецепции безошибочно меня назвала: "муж Ивановой". Встретился с Шило, передал коробки с лекарством ему, на нескольких коробках уже был просрочен срок годности.
Вот из Пушкина, которого читаю в метро, не подряд, а выбирая, сообразуясь с моментом. Он рассуждает о Французской Академии и об академиках.
"Скриб в Академии, он занял кресло Арно, умершего в прошлом году.
Арно сочинил несколько трагедий, которые в свое время имели большой успех, а ныне совсем забыты. Такова участь поэтов, которые пишут для публики, угождая ее мнениям, примеряясь к ее вкусу, а не для себя, не вследствие вдохновения независимого, не из бескорыстной любви к искусству!"
Наверное, здесь есть что-то и справедливое -- "не примеряясь ее вкусу". Это ведь относится ко всем видам искусства. Неужели и Дашкова рассчитывает с ее десятками и десятками книг на долгую память, и наши эстрадные звезды-певцы, которые рассуждают о своем "творчестве" тоже думают о чем-то подобном?
Вечером вместе с Леной пошли в театр. Андрей Порватов с необыкновенной обязательностью заказал мне билеты в театр Маяковского. Это оказался "Ревизор". Интересно, почему с такой праздничностью и желанием я хожу на знакомую-перезнакомую классику? И хотя, кое-что в спектакле меня не устроило, некоторая отсебятина и легкие "добавки", я получил необыкновенное удовольствие, сидя на своем первом ряду. Играли опять С. Немоляева и А. Лазарев. Немоляева все же по своему обыкновению чуть пережимала, но все равно они оба мне чрезвычайно понравились -- выдающаяся работа. Совершенно нов Хлестаков -- Сергей Удовик и неожиданно обаятелен Осип -- Алексей Фатеев. Да и нет ни одного актера, который играл бы плохо -- академия. Абсолютно нов, хотя и чуть выбивается по стилистики, финал -- декорации падают и на мгновенье все персонажи -- в чем мать родила. Обнажается человеческая сущность.
Вечером, после театра, приехал племянник Лены Дима Хазарашвили, довольно долго разговаривали и о Грузии, и о нашей медицине. Лена, сделавшая в Германии несколько операций, прямо сказала, что, не окажись она в этой стране, она бы пропала. После гипертонического криза на обследовании сразу установили рак почки и немедленно оперировали. Димин отец, брат Лены Виктор, который тоже в Германии, оперирован, чтобы сохранить ему жизнь и работоспособность, одиннадцать раз! Последний раз ему поставили металлический тазобедренный сустав. Бегает, ездит на велосипеде. Я представляю, сколько бы надо было ходить у нас и клянчить, и давать взяток, чтобы более или менее успешно сделать подобную операцию.
Свободное копирование
