8 июня, понедельник. Сегодня хоронили Б. А. Покровского, но я, хотя и собирался, поехать не смог. И лег поздно и выпил как никогда много. Дочитывал еще один диплом из семинара А. Ю. Сегеня -- "Царский огонь" Ирины Рязановой.
Работа эта очень неожиданная, опять историческая, небольшой, как определяет сам автор, роман о жизни патриарха Тихона. Я все же думаю, что работа сделана по другому принципу, по житийному. Неожиданное здесь -- не выбор темы, а язык. Эта самая Рязанова просто чудесница языка, умение пропуска, народная стихия, огромное количество точных речений, пословиц, поговорок, несколько стилизованная, но живая речь. Но каковы были подлинные реалии? Вот допрос в ЧК.
"Все потонуло и живот затянуло. И живот задавило, к хребту прилепило...
-- Что! И тапереча мало тебе?... Радость моя... На! Бог твой, где он? ...Ха-ха-ха! Что? ... Спасать тебя... не-ко-му...А-а. Кому ты, пат... патра... пат-т-три...тьфу! Н-нужен, а?... А?.. Так ты и живой опять? Мало... опять мало.
И слепым потоком стал, и дыха нету, и жило остановило... хлеб... хлебнуть-ти... чем...хосп... хоспо.. хоспоти... па.. парс... прасти...хох!... От... Отче-е... отпу-у...сти-и...и-...и-им-м ...Хох! бо... не... веда...
И звон закрыл все. Покровом кровавым и кровным. И не было ему дыры. И не было ему отверстии.
Рака".
Филологически это очень здорово. Но все время держу в памяти: не сманиваем ли мы наших студентов, не обольщаем ли? Будет ли кто-нибудь подобный роман читать, когда и я сам с трудом расшифровывал начало. Это не хуже ни Личутина, ни Зульфикарова. Но есть ли у них не любители, а читатели?
Во второй половине дня долго читал еще одну работу из семинара А. Ю. Сегеня, рассказы Ирины Зинкевич "Жизнь в кредит".
Здесь один фантастический рассказ ("Товары по сниженным ценам" -- покупка негодного и влюбленного робота), один злободневный "Снег" (о переписке по Интернету и, в принципе, об одиночестве) и еще два рассказа поменьше: "Жизнь в кредит, или Покупатель диванов" ( об отторжении давно живущих супругов) и "Английский" ( история молодой женщины, вышедшей замуж за иностранца). Во всех рассказах что-то смутно угадывалось читанное и знакомое. Конечно, все написанона вполне добротном уровне, гладко, и вот удивительно -- все для хороших гламурных журналов. Сюда, когда буду выступать, еще покадю ( от слова кадило ) чем-нибудь современным и довольно четким. Но все же ощущение, что как-то мы здесь уходим с основного течения русской литературы.
Вечером позвонил Слава Ханжин из Норильска с призывом посмотреть Архангельского со товарищи на канале "Культура". Я, хотя и ответил, что все, что связано с литературой на телевидении, а паче того, с Архангельским я уже давно не смотрю, потому что понимаю, все это одна тусовка и единомышленники. Тем не менее канал включил -- Валентин Непомнящий, Алексей Варламов, Андрей Хржановский и еще редактор "Ариона" Алексей Давидович Алёхин, сначала фамилии не запомнил, через несколько дней вставил из "Литгазеты" -- у Алёхина юбилей, ему 60. Здесь самое время вспомнить одну выдержку из "Нового мира". Последний номер мне только что подарил Андрей Василевский. Ну, да ладно, говорили о культуре и Пушкине. В. С. Непомящий все же отчетливо и хорошо говорил о культуре в советское время, которая, по его мнению, "продолжала" традицию. Его поддерживал "кинорежиссер и сценарист". А вот наш профессор Варламов говорил, что, дескать, время все равно вывернется, что ему "даже тактильно" не хочется возвращаться в прошлое время. Сюда же мне захотелось добавить, что в этом году 6 % выпускников средней школы не сдали экзамен по русскому языку. "Мы -- не рабы, рабы -- не мы". Ну, так станем!
Свободное копирование
