6 апреля, пятница. Встал рано, мыл на кухне посуду, все отчищал от зимней грязи и слушал "Серебряный дождь". Была большая многочасовая передача ответов и вопросов с Александром Гордоном, знаменитым телеведущим. Хорошо и интересно говорил он о кино и литературе. И там и там, правда, у него свой интерес и свои преференции. Фильм Александра "Пастух", сделанный по повести отца, я прекрасно помню, сцену похорон запомнил до единого кадра. Новый журнал "Коростель", который они сейчас выпускают, я пока не видел. Обратил внимание, что там и Распутин, и в качестве действующего лица - Леша Варламов. Мне нравится, что эти простые тихие ребята, казалось бы ни в чем не заинтересованные, ткут свои ковры и сети. Мне понравилось, может быть, потому что такой же взгляд и у меня: ощущение интернета, как огромной свалки и пропасти. У меня еще к нему и чувство брезгливости, которым я изредка вынужден пренебрегать.
Погода внезапно испортилась, по крайней мере похолодало. Странно было видеть целый выводок синих подснежников у кухни, на которые падал снег. По этой погоде пришлось везти Виталия на электричку, потому что ему кто-то позвонил. Но все это прошло быстро, вернувшись, я часа два сажал в теплицу "зелень": петрушку, укроп, салат, редиску. Сверху все это закрыл много лет назад купленной пленкой, пропускающей воду, но сберегающей тепло. Сколько же дача всего забирает, и как хорошо и просто приходить на дачу родителей, к уже накопленному. А здесь приходится самому покупать каждую ложку, каждый гвоздь, каждое полено. Мне всю жизнь пришлось строить и оборудовать свое летнее гнездо.
Объявили, что неугомонный лидер Совета Федерации внес предложение о квоте оседлости для сенаторов. Ой, не знали сенаторы, кого они только что выбирали. Миронова понять можно, обжегшись на Чахмахчане и других "пришельцах", выбранных в сенаторы на "диких землях", он требует, чтобы сенатор прожил десять лет в местах, откуда избирается, или теснейшим образом должен быть связан с регионом. Тяжелое это дело, боюсь, что может и не пройти. Впрочем, можно ведь купить в Калмыкии совхоз или в Белгороде завод. Но, полагаю, это предложение Миронова уже согласовано, значит верхняя власть хочет почистить хотя бы одно стойло в Авгиевых конюшнях.
Вечером сквозь сон принялся смотреть на диске "Ивана Грозного" С. Эйзенштейна. Тоже купил в "Перекрестке". Здесь все странно, величественно и непонятно. Понятно только одно: это никакая не история Грозного, а лишь биография Сталина, одетая в бумажные ризы. Есть все: даже реквием по Аллилуевой, "расставание" с верными ленинцами - друзьями по партии, есть сталинские "причины" возникновения репрессий и перерождения сыска в опричнину. Опричь - никому не верю. Даже уход в Александров и "моление" народа - это съезд партии после смерти Ленина. По большому счету истории - все неправда: интерьеры, костюмы, религиозные обряды. Но ничего не поделаешь, - правда искусства. С какой смелостью фантазирует режиссер! Здесь изобретена новая стилистика и тот пафос и риторика, которые кино противопоказаны, но здесь работают. Обидно, что эта довольно увлекательная стилистика показа русской истории в кино больше не появлялась. Кино на древнюю русскую тему у нас уныло и одето исключительно в лапти. А вот у Эйзенштейна русская история не менее увлекательна, нежели неправда французов про эпоху Людовиков - от Одиннадцатого до Пятнадцатого. И, конечно, только советская власть могла дать в 43-м военном году такие деньги на эту кинонеправду. Занятно, что, с одной стороны, виднейший русский писатель той поры Алексей Толстой оправдывал И.В. в образе Петра, а виднейший кинорежиссер все оправдал в образе Грозного. Что касается второй серии, то здесь больше уже собственных эйзенштейновских проблем, туман истории, дидактика, не спасает даже гениальная цветная часть - пляска опричнины. Тоже картинка весьма определенная и по смыслу - гуляй, Ванюха, мы теперь главные и по режиссерскому тайному видению.
Вспомнил, как в сорок четвертом, никак не позже, к нам в школу 50 в Москве на Померанцевом переулке привезли этот фильм и в спортивном зале внизу крутили на узкой ленте. Помню и экран, и сам примитивный, на узкой пленке киноаппарат. Что мы тогда поняли? Правда, с той поры запомнил отельные картинки.
Свободное копирование
