4 мая, вторник. Еще в пятницу вечером, как писал, умудрился уехать на дачу. Была чудная погода. То, что я сделал, невозможно даже описать, потому что это я проделываю каждый год, но в этом году кое-чего оказалось побольше -- обветшала теплица, с зимы осталось много мусора. Тем не менее очень рано посадил помидоры и огурцы, которые Толик купил мне еще в пятницу за 650 рублей.
Но дело, конечно, не в этом, а в том, что я написал, а вернее -- закончил третью главу романа, именно то место, которого я так боялся, что оно выльется в описание жизни замечательных людей. Это противопоставление Ломоносова и Пастернака, и даже не противопоставление, а моя точка зрения на того и другого. Еще: Марбург, казавшийся мне в романе просто причудой, думал: начну и брошу, а дело пошло, и можно считать это завершенным. Главное -- не торопиться, работать на технике, всё время вылавливать не в голове, а внутри себя определенные импульсы для продолжения. И всё это я писал в постоянной работе, так как четко знаю, что это движение по моим шести соткам и даёт мне возможность полно существовать.
Писателю очень трудно найти сюжет, который бы не сопротивлялся, когда писатель вкладывает в него все основное, чем он богат. Гоголь гениально обошелся с основными своими сюжетами, они все у него без любви.
Приехал в Москву довольно рано и впился в телевизор, который до этого за одним редчайшим исключением не смотрел. Как мне рассказал мой сосед по даче Вилли, еще в пятницу я пропустил схватку профсоюзов и Явлинского у Савика Шустера. Мне всегда нравится Явлинский, он говорит четко, определенно и жестко. А что можно сказать про Шмакова? Ангажированный, сытый товарищ, считающий, что вся эта огромная масса профсоюзов и создана лишь для того, чтобы он неплохо жил.
На обратном пути с дачи заехали в Ракитки, посадили там три яблони.
Уже в Москве видел по "Культуре" две серии английского фильма "Слуги", а по какой-то центральной программе новую версию "Золушки", с Басковым и Леонтьевым. Это, конечно, ужасно, ведь реквизит и бижутерия никогда не заменят того невероятного ироничного изящества, с которым разыграли "Золушку" Гарин, Жеймо и Консовский около 60 лет назад. Есть вещи, на которые нельзя замахиваться, и запрещать повторять такие вещи надо в директивном порядке. Прежняя "Золушка" как раз и принадлежит к таким достижениям нашей ушедшей культуры. Параллельно вперся в "К-19", знаменитый американский фильм о трагедии нашей русской подводной лодки "Комсомолец". Это сделано с исключительной точностью в деталях и с исключительным пониманием нашего русского, если хотите -- советского менталитета и всех его огрехов, чуть крупновато и для западного зрителя гротесково выведенных. Но суть -- наше, русское, понимание долга, чести, мужества, ответственности, веры -- эта суть абсолютно справедлива.
Другой американский фильм о нас -- "Доктор Живаго". Почему он не получился? Вот при всех нелепицах изобразительного характера "Война и мир" у американцев, с Одри Хепберн, получилась, а "Живаго" -- не получился. И дело не в том, что на главную роль они взяли египтянина Омара Шерифа, а в том, что не почувствовали духа героя, а вернее -- сам дух Живаго не наш и неестественен. В этом меня просветила книжка Васи Ливанова.
Свободное копирование
