11 октября, суббота. Десять лет, как умерла мама. Это произошло (Валя все помнит по часам и датам) в ночь с 11 на 12. Я редко хожу в крематорий, хотя часто проезжаю мимо его стен, бываю в Донском монастыре. Но моя связь с ней постоянна. Последнее время я все более активно вырабатываю новую теорию о сгустках электричества -- волны, колебания, иллюзия и образ души, -- которые остаются и еще долго, затухая, зацепляют волны других сгустков, живых. Вообще, сейчас я уже больше веду диалоги с покойниками, чем с живыми. Боже, почему так рано я стал старым Почему так странно прожита жизнь Почему я столько отложил на завтра
Живу в Болшево. Скорее -- прячусь от телефона, известий из Москвы. Все время болит сердце, но я продолжаю бегать, издеваться над собою, комментируя свое неправедное житие.
Позавчера, 9-го, отвез в "Знамя" уже переделенный роман "Временщик и временитель". Возможно, я крепко его подпортил, по крайней мере сделал ординарнее. Уничтожил последнюю главу -- "Дневник Вени" и снял тревожную предпоследнюю главу, теперь все развивается по хронологии. В этом есть обычная логика, но я чувствую, что сделал это напрасно.
В редакции был интересный разговор с Еленой Моисеевой Ржевской. Позже состоялась редколлегия. Я еще раз поразился, какой Бакланов умница, сколько доброжелательства и мудрости, центризма, сложного понимания природы человека и спокойного стремления успокоить всех. Сегодня принимаюсь за ленинскую пьесу. Но, судя по всему, Шатров ее уже написал.
Свободное копирование
