Нет ни одного государства в Европе, наименее муниципального, чем Россия. У нас выдумали даже русского государя называть в похвальном смысле «мужицким царем» и, конечно, Россию, «мужицким царством». «Идти к мужичкам», сближаться с крестьянским людом, изучать деревню во всех отношениях сделалось модным и любимым занятием многих.
Я это говорю, конечно, не в упрек; я сам живу 15 лет безвыездно в деревне и интересуюсь и по воле, и по неволе, крестьянским бытом.
Я указываю на это стремление нашего культурного общества, как на знамение времени. Стремление такое, имеет, как и все на свете, не одну сторону. Оно почтенно, крайне полезно и необходимо для государства, в особенности же для нашего, немуниципального. Но сближение с меньшею братиею имеет в себе, как мне кажется, много дутого, напускного, ненормального. Мне кажется, многие из молодежи ищут сближения с крестьянами без всякой программы и потом уже увлекаются вожаками; многие вербуются ad hoc, а многие только подражают.
Я наблюдал это при первом открытии воскресных школ в Киеве. Это было время, когда Мирославский (приехавший сам, разумеется incognito и разъезжавший по Юго-Западному краю с русскою подорожною) пустил в ход между польскою молодежью влечение к меньшей братии. Студенты всполошились и начали сближаться по — своему, пошли доносы, аресты и т. п.
Учреждение воскресных школ при таких обстоятельствах казалось мне самым законным и самым надежным средством к устранению и увлечений, и подозрений.
Студенты, именно малороссы, из польских никто, бросились учить в этих школах и учили, под надзором инспектора училищ, дельно.
Тут я и видел, как различны были мотивы стремлений молодежи к сближению с народом.
Известна участь воскресных школ в России: вследствие увлечений, принявших уродливое направление, они были закрыты. Но безобразие и произошло именно оттого, что никто не занялся сначала регулированием новых отношений молодежи и общества к темной массе. А регулирование этих отношений на открытом поле много содействовало бы к укрощению подпольной борьбы.
Несмотря на то, что главные ее проявления сосредоточились в последнее время в наших муниципиях (в подражание Западу), нельзя не видеть, что целью ее служит все — таки почва, на которой легче поднять стихийные силы и разжечь хищнические инстинкты.
А эта почва — крестьянство и, конечно, не одно деревенское, а также мещанское и фабричное. И увлеченные, и злонамеренные, и корыстные утописты не без основания рассчитывают на нищету, темноту, непонимание самых основных начал общества, неуважение к чужой собственности и многие стадные свойства наших, еще не вполне свободных (прикрепленных к земле), крестьян.
Свободное копирование
