Мы пробыли несколько дней в Конотопе и вернулись в двадцатых числах сентября в Киев, нагруженные мешком картошки, крупой и салом. Вова 3. посадил нас в товарный вагон, дав нам в качестве провожатого одного из своих солдат, которому он дал отпуск в Киев. Я сказал Боре Бенару, что мои родители просят не покидать их, так как на старости лет им нужна наша помощь.
В Киеве мы застали большой тарарам: первопрестольная столица готовилась к торжественной встрече Деникина. Газеты были полны сообщений о предстоящем приезде, о параде на Софийской площади перед памятником Богдана Хмельницкого. На памятнике уже восстанавливалась соскобленная Петлюрой надпись о «единой, неделимой». Газеты сообщали день и час прибытия в Киев белого генерала. Он уже в дороге и будет в Киеве 2 октября. Церемониал встречи был также опубликован. Всем домохозяевам было предписано убрать дома русскими трехцветными флагами.
Десять лет спустя, в 1929 году, когда я уже жил в Ленинграде, я случайно встретился с членом редакционной коллегии эсеровской газеты «Борьба», которая издавалась в Киеве (о встрече с ним я уже упоминал). В числе прочего он рассказал мне, что боевая организация эсеров в Москве решила убить Деникина как главного виновника всех погромов, грабежей и убийств, совершенных Добровольческой армией на занятой ею территории. Эсеры хотели устроить Деникину то, что они сделали год тому назад с германским фельдмаршалом Эйхгорном в Киеве и германским послом графом Мирбахом в Москве. К покушению на Деникина готовились в глубокой тайне. В составе боевой группы, которая готовила покушение на Деникина, должна была принять участие часть тех лиц, которые совершили убийство Эйхгорна и Мирбаха. Советское правительство якобы знало о подготовке покушения против Деникина и дало боевой группе фальшивые паспорта. Покушение на Деникина было намечено совершить во время парада на Софийской площади.
Но ни приезд Деникина в Киев, ни покушение на него не состоялись. В пятницу вечером 30 сентября (встреча Деникина и парад были намечены на 2 октября) над Киевом неожиданно разорвался артиллерийский снаряд. Пушечные выстрелы ухали всю ночь. Оказалось, что части Красной армии, отрезанные при отступлении из Киева, скопились у Коростеня. Отсюда они продвинулись на Ирпень и, перебив у Пуще-Водицы и Святошина напившееся допьяна сторожевое охранение добровольцев, подошли к Киеву. Утром 1 октября Богунский и Таращанский полки вошли в Киев. Киев был захвачен врасплох, и отстоять его до прибытия спешно вызванных резервов командование Добровольческой армии не надеялось. Началась эвакуация из Киева. Прежде всего из Киева были поспешно эвакуированы высшие военные чиновники Добровольческой армии, редакция «Киевлянина» с Шульгиным, высшее духовенство. За ними тронулись офицеры военных учреждений и штабов, погрузившие свои вещи и багаж (горы чемоданов и ящиков) на машины и подводы.
Контрразведка торопилась расстрелять перед уходом возможно больше заключенных в Лукьяновской тюрьме, но арестованные взломали замки камер и ворота и вырвались из тюрьмы. С ними бежало и несколько сот уголовников.
К 12 часам дня снаряды Красной армии стали ложиться на Еврейском базаре. Улицы обезлюдели и замерли, магазины и кафе закрылись. Подъезды домов на запоре. В городе звучала лишь канонада и разрывы снарядов. Внезапно по Бибиковскому бульвару и Караваевской улице к Крещатику хлынула толпа беженцев, жителей Киева, уходивших с Добровольческой армией. Они шли нестройной толпой с портфелями, чемоданами, картонками – словом, со всем, что можно было унести в руках.
В третьем-четвертом часу дня на углу Бибиковского бульвара и на Караваевской улице показались первые красноармейцы. Бои развернулись на Крещатике. Добровольцы, удержав в своих руках Печерск и мосты через Днепр, подтянули резервы и перешли в контрнаступление. К вечеру им удалось оттеснить красноармейцев обратно к Еврейскому базару, где начались упорные схватки.
В городе стояла полная темнота, прерываемая лишь блеском разрывов. Электричество и водопровод не действовали. Сотни домохозяек высыпали на улицы с ведрами и кувшинами к городским колодцам, где образовались длиннющие очереди. Хозяйки стояли твердо, не обращая внимания на рвущиеся снаряды. Они следили не за снарядами, а за соблюдением очереди у колодца, чтобы никто беззаконно не прорвался вперед.
Днем население грабило склады на речной пристани и на товарной станции. Ночью начались грабежи квартир. Налетчики – вооруженные банды – взламывали ворота домов и грабили квартиры. На улице – темень, фонари не горят, в квартирах – ни зги. Люди с винтовками и револьверами обходят квартиры, собирая обильную дань. Единственное средство сохранить жизнь – безропотно отдать все, что потребуют. Кто были грабителями, точно установить не удалось, но по массовому характеру налетов можно было судить, что ограблением занимались и уголовники, бежавшие из Лукьяновской, и солдаты и командиры Добровольческой и Красной армий. Киевляне уже ко всему привыкли.
Свободное копирование
