17 декабря Совет Народных Комиссаров (Петроград) предъявил Украинской Центральной Раде ультиматум от имени Советского правительства Украины (ЦИК а Украины и Генерального секретариата). Украинское Советское правительство опиралось на части старой армии, шедшие за большевиками, на солдат запасных полков в украинских городах, на отряды Красной Гвардии, сформированные из харьковских и донецких рабочих. Кроме того, из России на подмогу украинским большевикам были посланы отряды Красной Гвардии и матросов Балтийского флота.
Наступление большевиков началось из Донбасса. Южная группа, захватив 26 декабря Харьков, 9 января заняла Екатеринослав, 20 января – Полтаву, а затем, заняв Ромодан и Лубны, повернула на Киев.
Северная группа советских войск (35 000 человек), под командованием В.А. Антонова-Овсеенко, бывшего командующего Петроградским военным округом, двигалась на Украину с севера несколькими колоннами на Нежин -Бахмач – Конотоп. Все эти колонны соединились в районе Конотоп – Бахмач и под командованием полковника Муравьева двинулись на Киев. Но войск у Украинской Рады было не много и далеко не все они были надежны. Считавшиеся самыми надежными первые украинские полки, сформированные в апреле-мае 1917 года, – полк им. Богдана Хмельницкого, полки Сагайдачного и Орлика – отказались защищать Раду и перешли на сторону большевиков. Положение Рады стало катастрофическим.
Войска Муравьева подошли к Киеву и 15 января начали обстрел города из Дарницы с левой стороны Днепра. Это была настоящая артиллерийская атака, надолго запомнившаяся киевлянам. Обстрел города велся попеременно из трехдюймовых и полевых тяжелых шестидюймовых орудий. По подсчетам киевских артиллеристов по Киеву выпускалось от 7 000 до 10 000 снарядов в день. Бомбардировка начиналась в 7 часов утра и продолжалась до 1 часа ночи, т.е. 17 часов в сутки.
Жертв среди населения было не так много, но разрушения были велики. Немало домов в Киеве пострадало от снарядов. Возникли пожары, и огни горящих домов производили жуткое впечатление. Водопровод в городе не действовал, и пожарные команды даже не пытались тушить горящие дома.
В чердак большого 6-этажного дома Баксанта на Бибиковском бульваре (бульвар Шевченко) попал снаряд. Дом загорелся и пылал в течение целого дня. На глазах у всего города пламя медленно спускалось с этажа на этаж, пока не дошло до подвалов. От дома остался только голый каменный скелет, который тлел и курился, внушая ужас прохожим.
Другой огромный дом на углу Бибиковского бульвара и Бессарабки, подожженный снарядом, пылал, как факел, несколько дней; его пожар, видимый издалека, облегчал и освещал пристрелку для советской артиллерии. Это был дом еврейского писателя-выкреста Григория Богрова, деда убийцы П.А.Столыпина.
В числе сгоревших домов оказался и огромный 6-этажный дом председателя Центральной Рады проф. М.С. Грушевского на Паньковской улице с его ценной библиотекой и этнографической коллекцией художника Кричевского. Киевляне – противники самостийности Украины – с нескрываемым злорадством говорили, что Бог покарал Грушевского за разрушение дела Богдана Хмельницкого, за отделение Украины от державы, созданной Владимиром Святым, и за присвоение знака Владимира Святого (трезубец) в качестве государственного герба Украинской Народной Республики, которую он, М.С. Грушевский, создал и президентом которой он желает быть. Все понимали, что проф. М.С. Грушевский разорен и ему от этого удара не оправиться.
Свободное копирование
