На следующий день нас вызвали в кабинет начальника тюрьмы, где уже находился А. С. Зарудный. Этот присяжный поверенный из "трудовиков" только недавно был назначен на смену Переверзеву, чересчур зарвавшемуся и оскандалившемуся по нашему "делу".
Невысокого роста, сутулый, с острой седенькой бородой и почтенной осанкой "честного" либерала из "Литературного общества" и "Русского богатства", Зарудный обошелся с нами довольно холодно. Выслушивая наши требования, он все время нервно теребил свою бороду. Потом вдруг окончательно потерял самообладание, повысил голос и почти закричал старческим, срывающимся фальцетом. Видимо, встреча с нами пробудила у него не очень приятные теперь воспоминания о лучшей странице его жизни, когда он выступал не в качестве врага пролетарской революции, а защитником членов Совета рабочих депутатов, брошенных "конституционной" монархией на скамью подсудимых.
В общем, А. С. Зарудный произвел на нас самое тягостное впечатление. В минуты волнения его генеральский апломб, скрывавшийся под фиговым листком внешнего демократизма, проявлял себя в самой худшей старорежимной форме.
Зато именно этим показным дешевым демократизмом ему легко удалось очаровать всех тюремщиков.
-- Помилуйте, ведь министр, а нам руку подал, -- рассказывали потом пораженные надзиратели.
Оставив после себя благоухание парламентской корректности, министр отделался только неопределенными обещаниями. Обвинительный акт по-прежнему не был вручен многим товарищам, уже не первый месяц сидевшим под замком. Однако завоеванная нами скромная свобода внутритюремного общения вошла в жизнь и укрепилась. С этих пор двери камер стали запираться только на ночь. В течение же всего дня мы имели широкие возможности для самых тесных и оживленных товарищеских сношений: Это было единственное реальное достижение голодовки.
Сам по себе визит министра нам ничего не дал. Но тем более серьезные политические выводы можно было сделать из его торопливого посещения. В нем мы увидели еще один признак прогрессирующей слабости Временного правительства. Оно уже до такой степени чувствовало ускользание почвы из-под ног, что всполошилось при одном известии о голодовке в "Крестах". Между тем, обладай Временное правительство более крепким позвоночником, ему без труда удалось бы принудить нас к полной капитуляции. Либерально-буржуазный и псевдосоциалистический состав совета министров пошел нам на уступки, не попытавшись даже подсчитать наши силы и взвесить свои шансы. А между тем самое поверхностное знакомство со случайным составом и настроениями арестованных (преимущественно солдат крестьянского происхождения) должно было совершенно успокоить мятущиеся нервы временных правителей насчет исхода тюремной забастовки.
Но хорошо все, что хорошо кончается. В общем, мы с честью вышли из рискованной голодовки, ободренные первым частичным успехом. Как-никак принцип "одиночного" заключения был все же нарушен.
Свободное копирование
