С предложением создать военную организацию внутри нашей партии я и направился в Петербургский комитет. Ко мне с заседания вышел председатель ПК того времени тов. Л. Михайлов (Политикус). Он отнесся сочувственно к проекту военной организации и пригласил меня на заседание. Я вошел в комнату, где происходило собрание, во время речи Б. В. Авилова.
Смешно подумать, что этот либерал от марксизма тогда еще принадлежал к нашей партии. Борис Авилов как раз держал программную речь. Он немилосердно цитировал свои старые статьи, приводил в подкрепление выдержки из резолюций партийных съездов, и все это только для того, чтобы обосновать типично меньшевистское положение, что мы переживаем буржуазную революцию и потому задача пролетариата заключается в том, чтобы полностью и целиком, не за страх, а за совесть, поддерживать Временное правительство.
Авилов производил странное впечатление. Он казался меньшевиком в большевистском стане, оппортунистом, по ошибке оказавшимся в нашем ПК.
Его пространные, доктринерские речи, вооруженные тяжеловесными научными ссылками, были так неуместны в эти дни уличных боев и кипучей напряженной активности, когда жизнь настойчиво ставила перед руководящим партийным органом целый ряд неотложных, ударных вопросов и требовала на них быстрого и короткого ответа. Авилов (поистине оторванный от жизни теоретик) делал попытки превратить единственный боевой орган пролетариата в научно-академическое общество. Но нужно отдать справедливость нашим товарищам, он не имел последователей и при голосовании неизменно оставался в меньшинстве, очень часто поддерживая свою резолюцию "единогласно".
Руководящее ядро ПК разделяло тогда позицию, основной тезис которой состоял в том, что поскольку Временное правительство осуществляет задачи революции и отстаивает ее завоевания от контрреволюционных посягательств, постольку наша партия должна оказывать ему поддержку, ведя с ним борьбу лишь в меру его отступлений от программы революции. Такая платформа в отличие от авиловской ничем не связывала партию и оставляла ей свободные руки для любого метода борьбы.
Эти взгляды в своих речах чаще всего развивали двое старых работников нелегальных времен: М. И. Калинин (Иванов), уже тогда заслуженно пользовавшийся в партии всеобщим уважением, и товарищ Владимир (настоящая фамилия Залежский), также видный деятель подполья.
Поскольку я мог судить по своим впечатлениям, эта точка зрения являлась в то время господствующим мнением нашей питерской организации и разделялась большинством первого состава ПК.
Тов. Л. М. Михайлов (Политикус) очень живо и остроумно вел заседания, но сравнительно редко брал слово по существу. Тов. Николай (В. Шмидт) тогда был секретарем ПК. Заметное участие в работах ПК принимал тов. Анатолий (Антипов). Тов. Жемчужин, впоследствии расстрелянный белофиннами в Гельсингфорсе, и тов. Сулимов на заседаниях обычно не высказывались. Другие представители районов также не отличались многословием и большей частью молчаливо, но дружно голосовали за резолюции.
Тов. Подвойский первый произнес фразу:
-- Революция не кончилась, она только еще начинается.
Тем самым он констатировал, что пролетариат еще не воспользовался плодами победы и ему предстоит отчаянная борьба за власть. Это давало нужную встряску партийной мысли, создавало верную марксистскую перспективу и вселяло боевое, революционное настроение.
Свободное копирование
