В камере мирового судьи Н.Г. Пушкарева и дух, и форма были иные. Камерой служил отдельный домик - большая комната для судебных заседаний и довольно большая прихожая, в которой свидетели ожидали вызова в суд для дачи показаний. Судья с судейской цепью на плечах и на груди сидел на возвышении за столом, на котором стояла трехгранная призма с петровскими указами о соблюдении правосудия. В стороне, за особым столом, сидел секретарь, который вел протокол судебного заседания. Судья обращался ко всем крестьянам на "вы", и уже одно это изменяло дух и характер заседания.
Николай, готовясь к заседанию, изучал все относящиеся к делу письменные документы, а в заседании внимательно и терпеливо выслушивал все заявления тяжущихся сторон. Он старался всякое дело решить по закону, по правде, что не всегда было легко. В результате его служебного усердия и природной медлительности его судебные заседания длились очень долго. Он уходил из дому в свою "камеру" часов в 8-9 утра и - после часового перерыва на обед - оставался там до 9-10 вечера и позже (конечно, судебные заседания были не каждый день). Прежние земские начальники за такое время рассматривали во много раз больше дел. Однако истовое служение правосудию молодого судьи нравилось крестьянам, и один знакомый крестьянин сказал мне: "Миколай Германыч так суд судить, как будто поп обедню служить".
