19 числа мая били челом мы на капитана губернатору; оный губернатор послал нас к логотененту мусье Жерин, у которого под ведением всякие морские дела, и он говорил капитану, что ему надлежит нам давать пищу и в портах до уреченного места Кадикса по договорному нашему письму, для того что в письме о портах не упомянуто, — в чем капитан словесному его приказу не последовал, приносил в резон, будто он в порте не повинен про нас иметь стола; и оный логотенент велел нам подать суплику, что мы и учинили; и на той суплике оный логотенент пометил, чтобы капитана сыскать в канцелярию и против нашего челобитья допросить; и оный капитан вместо допросу дал сказку, подписал под оной челобитной в ответствие, что он стол про нас держит и впредь держать по своему договору во всяком до Кадикса месте обязуется.
22 числа судьи, слушав оного дела, пометили, чтоб оному капитану по договорному своему письму держать про нас стол во всяком месте до Кадикса против договорного нашего письма, и против тоё пометы дали нам указ; а когда дело слушали, докладывал по делу дьяк, а ответствовал за капитана наемный стряпчий «адвокат» да писарь его корабля, а от нас был я, Иван Неплюев. Судьи во Франции ходят в черных платьях, также и дьяки; а дьяки называются прокураторы; всех дел канцелярии и судьи в одном доме по разным каморам, которые палаты называются «палацо де юстиция».
От Марселии пошли мы мая 26 числа.
Свободное копирование
