авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » ninapti » 107. ОБЩЕЖИТИЕ ХПИ

107. ОБЩЕЖИТИЕ ХПИ

29.06.2019
Хабаровск, Хабаровский край, СССР
Исай с Женей на хабаровском пляже.

 Выделенная нам комната оказалась на первом этаже, самая первая от входной, постоянно громко хлопающей двери. Из-за такого соседства в ней было шумновато. В общежитии жило много семей молодых преподавателей.

Сдружилась я с семьей Раисы Александровны, своей сослуживицы. Тоненькая, чёрненькая, с высоким голоском, смешливая, она всё умела - спечь пирог, связать свитр или шарф… А как она управлялась со своими мужчинами! Её муж Валера и сын, тоже Валера, - были почти на одно лицо: оба альбиносы, увальни, курносые, с припухшими веками и губами. Одна разница – маленький Валера был в несколько раз меньше своего папы. Рая среди них была как моторчик. Как-то я попросила её научить меня вязать - у неё такая была замечательная шапочка с длинными ушами. Хочу такую! «Х-м! - сказала Рая. - Х-м! Ты знаешь, это тебе не тяп-ляп, научить сложнее, чем самой связать, а мне некогда. Ладно, купи шерсти, приходи вечером. Только я уже знаю - ничего не выйдет. Я тут начала Вале с нашего этажа показывать, так рассорились. "Ты, - говорит, - не учишь!"» При этом Рая раскрыла глаза в пол-лица и скопировала возмущение незнакомой мне Вали. Шерсть я купила, но одним уроком всё и ограничилась - некогда было Рае со мною сидеть. (Позже я таки выучилась вязать, посетив несколько занятий вязального кружка).

Была еще семья математиков, жену звали Гута, добрая и веселая прибалтийка, не красавица, но славная. Она замечательно пекла, и я у неё взяла несколько уроков - как замешивать тесто. Гута была спортсменкой, и они с мужем и ребёнком часто выезжали в город - то на каток, то в бассейн, то на футбольные матчи.

Через год после меня на нашу пришла работать еще одна выпускница ТИРиЭТа, звали ее Ирина. Высокая, угловатая, внешне напоминавшая композитора Листа, незамужняя, явная феминистка, она очень хорошо играла на скрипке. Ее комната размещалась на втором этаже почти над нами. Весенними и летними вечерами мы часто слышала ее скрипичную музыку, проникающую через открытые окна. Вот с кем я рассчитывала сойтись поближе - всё же почти однокашницы, общие воспоминания об альма-матер. Опять же - любовь к музыке. И Ирина не была обременена семьёй. Но Ирина быстро сдружилась с Юлией и образовала с нею что-то вроде "элитарного корпуса" на нашей кафедре. Я в их кружок вписаться не могла.

Другой слой общества.

Однажды мы с мужем зашли в мясной магазин в центре города, встали за чем-то в очередь. Вдруг около меня остановилась Юля - в шубке, меховой шапочке. (На мне тогда было надето толстое драповое пальто, а на уши - вязаная шапочка с поддетой незаметно под низ - для тепла - другой, поменьше). "Буженинки захотелось?" - спросила Юля, улыбнулась и пошла дальше. Я повернулась к Исаю: "Чего - захотелось?" - "Я не понял", - ответил он. "Буженины", - сказала стоящая за нами женщина. "А что это?" - чуть не спросила я. Но удержалась и стала рассматривать ценники в стеклянной витрине. И тут увидала - около розового, копчёного мяса на ценнике, зажатом в тонком колечке, закреплённом на ножке, было написано: "Буженина. Цена за 1 кг - ..." Я внутренне охнула - цена этого мяса была нам совершенно не по карману, мы могли себе позволить взять разве полпалочки варёной колбасы. Юля, дочка главного редактора краевой газеты, явно больше меня разбиралась в радостях жизни.

Возглавлявший наш коллектив Владимир Александрович, очень не дурак выпить, чистый "конформист", защитивший лет в сорок диссертацию и ничего более не желающий, кроме сохранения своего кресла, встречал в штыки любые попытки каких-то преобразований на кафедре, причем выражалось это не в категорической форме, а так: "Погодите, спешить не надо, сейчас не время" и в том же духе. Инициатива гасла. Зато собраться кафедрой и устроить сабантуйчик - это он всегда был очень "за". Кафедралы его тихонько презирали за научную несостоятельность и трусость перед начальством, понимали, что с ним кафедра будет киснуть. «Прыгунов» немного интриговал и фрондировал перед завом, русский Игорь (в мятой рубашке) мечтал занять его место, секретарша обожала, чем вызывала ревность своего мужа и жены начальника. Одним словом, у нас был небольшой коллективчик - зеркальное отражение многих кафедр вузов СССР.

Мне поначалу там было неуютно, и я не понимала - почему. Вроде бы сдружилась с Раисой Александровной, с Валентиной Петровной, поддерживала приятельские отношения с некоторыми мужчинами, но те люди, которые меня интересовали («Прыгунов», Ирина) - с ними у меня контакта не наладилось. «Прыгунов» со всеми держал себя задиристо, Ирина же была подчёркнута суха со мною. Создавалось впечатление, что я много младше них; как-то они держались … с превосходством, что ли. Я же в них видела сложившиеся личности, со своими жизненными ценностями - это меня в них и привлекало: их уверенность в себе. Мне до этого было очень далеко.

Наступал праздник Нового года. В его преддверии кафедра собралась в почти полном составе в одной из наших аудиторий, но Исай в институт праздновать не пошёл – он по-прежнему в компании образованных людей чувствовал себя скованным и в этот вечер остался на посёлке. По длинным коридорам и обширным, холодным холлам ХПИ ходили подвыпившие преподаватели, в актовом зале стояла елка, я же бродила в новом парчовом, собственноручно сшитом платье по огромным пространствам и лестницам одна и чувствовала такую неприкаянность! Случайные, временные приятельства с женщинами, работницами института, не заполняли пустоты в душе, не было близкой подруги... Эти проходы по холлам и лестницам так мне запомнились, что часто я видела себя во сне вот так бродящей по коридорам и лестницам, ищущей то ли выход, то ли нужного человека.

Тогда же у меня стали портиться отношения с мужем. Они стали разлаживаться ещё у родителей, когда я была не довольна его собутыльничеством с Папой. Но когда у нас появилась отдельная комната, ссоры не прекратились, наоборот – они стали ещё чаще. Исай задерживался с приездом домой. Дорога от посёлка в наше общежитие занимала около часа, но и в восемь вечера, и в девять мужа дома не было.

Я приходила с занятий часа в три-четыре, иногда нарочно задерживалась до семи в лаборатории, чтобы не идти в пустую комнату, но вернувшись, сготовив ужин, я сидела одна, не имея понятия – где муж и скоро ли вернётся. Телефона у моих родителей не было, выяснить – где Исай - не было никакой возможности. Когда он возвращался, то на моё недовольное «Ну, почему так долго?», отвечал – «Засиделся у родителей, с Женькой» или «Пошёл в гости к Саше, он позвал». И так почти ежедневно. Я возмущалась: «Как ты не понимаешь – я же тут одна! Почему ты не едешь домой?» - «Ну, почему одна, сходи к  своей Раисе…» - или что-то подобное отвечал он. Совершенно невозможно было с ним разговаривать о задержках, получала в ответ какие-то нелепости. Никак не могла ему вдолбить – ну, нельзя так себя вести – не торопиться домой!

Летом было иначе – летом он обязательно привозил Женечку, и у нас была замечательная семейка: мы гуляли, выезжали в город, на Амур, в парки, куда маленькую меня водили Мама с Папой. Мы ездили в гости, приглашали посёльских друзей к себе. Но как начинались холода – наша семья редко собиралась вместе. И если Исай на посёлке был в своём кругу – прежние друзья, тесть свой в доску, лояльная тёща, сынишка, то я почти до ночи была одна – ходить в гости мне не хотелось да и неудобно было: вроде бы семейная, а все вечера одна…

Этот обдуваемый ветрами холм, где располагался корпус института и несколько студенческих общежитий рядом, где ни клуба (как в посёлке), ни другого какого общественного здания - это было хуже, чем в деревне! Он не оставлял мне выбора - куда себя деть вечерами.  Вязать, шить, читать? Но мне же не шестьдесят лет! Крайне не хватало общения.

Опубликовано 10.01.2017 в 08:51
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: