4 сентября
Весь день провела в халате, со счетами, с артельщиком, проверяя продажу книг и вписывая все по разным счетным книгам; даже не гуляла. Но пришел дядя Костя обедать и помешал кончить, что очень досадно, так как я от этого не уеду завтра, вероятно, в Ясную, еще выехать надо будет кое-куда.
Вечером пришли скучнейшие, чуждые совсем супруги Накашидзе, было досадно, потому что пришел С. И. и благодаря этим чужим, да крикливому Дунаеву -- нам с С. И. не пришлось даже поговорить, и мы перекинулись несколькими фразами, нам одним понятными, и кроме того он указал мне в арии Баха, которую я теперь разучиваю, затрудняющие меня трудности. Эту арию Баха очень любит Л. Н., и я хотела бы ее выучить, чтоб ему ее получше сыграть. Раскинула сегодня карты, гадая на себя. И мне вышла смерть трефового короля. Я ужаснулась, и мне вдруг так захотелось к Левочке, опять быть с ним, не терять ни минуты жизни с ним, дать ему побольше счастья, -- а между тем, когда ушел С. И., мне стало грустно, что я долго его не увяжу. И вот, измученная внутренним разладом, мне захотелось немедленно бежать куда-нибудь, чтоб лишить себя жизни. Я долго стояла в своей комнате с страшной борьбой... Если б кто мог в такие минуты заглянуть и понять, что делается в душе человека... Но постепенно страдание перешло в молитву, я долго молилась упорно, вызывая в себе лучшие мысли -- и стало легче. Из дому нет писем, и мне грустно.
Свободное копирование
