Дневник N 16 29 мая 1943 года
Вчера выдался удачный день. Начиная хотя бы с того, что меня не вызвали по тригонометрии и что посредственная четвертная отметка обеспечена без риска плохой отметки и без лишних разговоров о моем непонимании математики.
Присутствовал на двух уроках литературы; там выяснили некоторые неясные вопросы, и при всем моем знании этого предмета все же эти уроки прошли для меня с пользой: еще лучше выдержу соответствующие экзамены. Из школы пошел в распред и получил макароны. Утром же взял в долг у молочницы булочку за 20 рублей (которую и съел тогда же) и хлеба на 70 р. Таким образом, мой долг молочнице достигает 240 р.
Недурно! Соседка пронюхала, что я после утренних уроков в школу не пойду (вернее, не пронюхала, а это я сам, дуралей, ей разболтал), и мне пришлось идти за обедом в Союз писателей (предварительно я зашел в свою столовую и пообедал там). Хлеба я съел 100 г, а остальные 800 г пришлось продать на рынке (теперь продавать опасно, ибо милиция штрафует и арестовывает за это) за 50 р. На 28 р. купил 50 г сливочного масла, за 4 р. - пучок зеленого лука, за 1 рубль - пучок укропа.
Кроме того, возвращаясь с обедом из Союза, захватил в букинистическом отделе за 10 р. Essais de Montaigne, 1846й г. издания. Надо знать Монтэня, надо совершенствовать свою культуру. Осталось 7 рублей. Моя crйanciиre1 не уехала, увы; я стараюсь ее не встречать; должна уехать в понедельник; важно, чтобы она мне не напомнила о долге, а для этого надо ее не встречать. Сегодня надо дочитать 3 последние главы "Падения Парижа", надо пойти в распред, узнать, не выдают ли чего, надо прочитать "Вестник" последних известий, надо не встретить crйanciиre, надо вымыть руки, надо пойти в столовую к трем часам или к двум и постараться получить конфеты по карточке (вчера выдавали). Надо получить, кроме того, карточку в детстоловую на июнь; а там бабы, крик, ругня, очередь, тьфу!..
Но жрать ведь надо, правда? Если получу конфеты, то, вероятно, придется продать: все же бублики, булочки или хлеб нужнее: чая я не пью, а хлеба, с которым вкусно есть конфеты, нет. Впрочем, если конфет будет меньше двадцати, то продавать не стану - нет смысла, много на вырученные деньги не купишь; а вернее всего, вообще не получу конфет. Вчера сообщение о том, что Черчилль в Вашингтоне подтвердил заявление, сделанное им в Касабланке, - о том, что союзники намерены нанести еще более мощные удары по противнику в текущем году. Яснее сказать о том, что Второй фронт в Европе будет открыт в 1943 г., для человека, облеченного властью, невозможно. Молодцы союзники; все делают как по писаному. У них уже значительное воздушное техническое превосходство над фашистами, не говоря о морском превосходстве. Черчилль и Рузвельт подчеркивают то, что конечная цель войны - безоговорочная капитуляция противника. Они это все время подчеркивают.
Да, Италии теперь несдобровать; из Сицилии, Сардинии и Пантеллерии самолеты союзников делают мешанину; то же самое происходит с большим количеством немецких городов: Кельн, Эссен, Дортмунд, Дюссельдорф, Берлин, Росток, Мюнхен и пр.
Теперь совершенно ясно и очевидно, что немцы эту войну проиграли. Они обречены.
Вчера и сегодня не занимаюсь; хочу дать себе передышку, после которой буду гораздо лучше готовиться. Я сильно рискую тем, что по ряду предметов получу переэкзаменовку на осень; поэтому необходимо готовиться самым серьезным образом.
Не боюсь я только литературы и истории; все остальное мне угрожает поражением. С завтрашнего дня я начинаю готовиться по литературе и физике. Особенно почему-то опасаюсь физики. Задумываюсь над вопросом: неужели же придется продать карточку на хлеб на июнь месяц, чтобы купить рабочие ботинки? Ce serait dйsastreux.1 А мои теперешние ботинки разваливаются. Интересно, что хорошего принесет этот день.
Свободное копирование
