Дневник N 14 16 марта 1943 года
Красная армия оставила гор. Харьков. Это следовало ожидать - на юге дела плохи, и немудрено: они двинули войска, танки и авиацию со всех фронтов, чтобы остановить наше наступление на Днепр и предотвратить захват Донбасса. На Западном фронте дела хороши - наступление продолжается. Вероятно, на этой неделе меня спросят по физике, химии, истории, а на следующей я сдам алгебру, стереометрию, тригонометрию. Так лучше - когда знаешь, когда именно спросят, а то иначе пришлось бы все зубрить гуртом, а это - невозможно. Двадцатого-двадцать пятого должна закончиться 3-я четверть, оттого я и беспокоюсь об отметках.
Сегодня вечером пройду весь материал по истории, который я пропустил, завтра подзубрю физику, послезавтра, вероятно, спросят по химии. Программы по предметам должны быть пройдены к 1-у апреля; отсюда я заключаю, что наш класс отправят или на посевные работы, или на строительство электростанций - и это в начале апреля.
Некоторые надеются, что нас не тронут, т.к. мы - выпускной класс, но это вряд ли станут церемониться. Я, по-видимому, не поеду - ехать мне не в чем (башмаки уже начинают рваться - это тонкие полуботинки, а ведь других-то нет). Кроме того, я физически очень не силен, и пользы от меня не будет практически никакой; а заболею я обязательно, как говорится - "как пить дать". Нет, я не поеду - а ну их в болото, эти экспедиции: они созданы для здоровых людей, а не для интеллигентов в моем стиле. Но довольно об этом - я еще успею попортить себе кровь в связи с этим вопросом. С молочником предполагаемая комбинация не удалась: он не соглашается на 800 г за лепешку, требует 1 кг, говоря, что хлеб подешевел.
Но я тоже не дурак и тоже не согласился на его "норму". Сегодня получил хлеб на два дня (800 г) и продал очень удачно за 50 р. 25 р. я ему завтра дам (и останусь должен 65 р.), а 25 я не удержался и истратил - купил два белых бублика и съел - как вкусно было! Ведь я все утро ничего не ел, а есть очень хотелось. Старик утром ушел, кряхтя, что я так медленно и мало уплачиваю свой долг, - лепешек он не приносит явно из-за медленного продвижения уплаты моего долга. Итак, завтра утром - 25 р. ему в зубы; кроме того, узнаю, сколько он мне даст за 100 г топленого масла (у меня осталось грамм 150-200, и т.к. я хочу поскорее покончить с этим долгом, то, возможно, уступлю ему в счет долга грамм 100 масла). Как ни жалко, но придется это сделать, разделаться с этим надоевшим долгом. Я думаю, он не даст больше 40 р. Возможно, что М. М. завтра получит по моей карточке белый хлеб или булочки (говорю "возможно", потому что у меня хлеб взят на послезавтра и я не знаю, дадут ли М. М. белый хлеб или булочки на 19ое число). Увидим. Если ей не удастся взять белый хлеб, то масло придется продать наверняка, - а то я бы продал хлеб или булочки за рублей 40, и осталось бы всего 25 рублей долгу, а 25 р. я бы раздобыл уже легче, продав 400 г черного хлеба. Так или иначе, я этот долг скоро ликвидирую. В сущности, основное - это было бы отказаться от этих разоряющих и, в сущности, невыгодных (раз приходится продавать хлеб) лепешек. Но для меня это очень трудно. Очевидно, je trouve quelque charme inextinguible1 в том, что мне эти лепешки носят на дом - эта livraison а domicile2, с утра, чем-то меня пленяет, почему-то мне это как-то особо нравится - вероятно, тут играет роль какой-то призрак комфорта. Да, надо было бы отказаться, суметь отказаться от этих лепешек, но вряд ли я сумею. Ну, допустим, придет он завтра, вынет толстую, круглую лепешку… неужели я смогу сказать: "Нет, я не возьму"? - Конечно, нет! А долг мой сразу вскочит на 40 рублей. Именно то, что манит, - это то, что молочник приходит рано утром, и не приходится никуда идти. Я для собственного блага надеюсь, что он не принесет лепешек до тех пор, пока я ему не уплачу долга. А то этот долг будет расти и расти. Да, благоразумие говорит за то, чтобы уплатить долг и не брать больше лепешек, т.к. они - не по средствам. Это так, но я не люблю, очень не люблю благоразумия и даже в известной мере презираю его. И все же надо найти выход из положения. Ведь за 20 рублей я бы мог иметь 300 лишних грамм хлеба! Но для меня основное - это именно иметь что есть утром, когда встаю. 400-500 г хлеба меня насыщают вплоть до школы, потом (от 13-14 ч. до 18-19 ч.) я терплю не так уж мучительно, вечером съедаю суп и два вторых (часов в 7 вечера), а с 7 до, примерно, 11-11.30 тоже терплю. Самое для меня главное - иметь что съесть утром, тогда это меня начиняет бодростью на всю последующую часть дня и помогает переносить бесспорное недоедание. Брать хлеб с вечера с тем, чтобы оставлять на утро? Но я почти что уверен в том, что у меня не хватит силы воли, чтобы не съесть этот хлеб, - ибо голод все-таки не тетка, и этот хлеб будет представлять большой соблазн. Да, положение довольно безвыходное. Оно бы разрешилось очень просто, если бы этот молочник-старик перестал бы носить лепешки, но он настолько же алчен, насколько я падок до его лепешек, и его расчет таков, что, рано или поздно, я все равно заплачу; он допускает долг расти до определенной суммы, потом прекращает носить лепешки, если я не плачу, ждет, пока я уплачу известное количество денег, потом опять начинает носить… Ну, пора приняться за историю.
Свободное копирование
