Большого шуму наделало открытое письмо председателя уездной земской управы графа Владимира Бобринского губернатору Шлиппе, напечатанное в "Петербургских ведомостях" у Ухтомского. В этом письме председатель уездной управы изобличает беспечность и нерадение губернатора, оставлявшего без ответа самые настоятельные донесения, письма, даже телеграммы. Письмо это, вызванное желанием Бобринского оправдаться в возведенных на него и напечатанных в "Губернских ведомостях" обвинениях, произвело необычностью своей большой переполох в петербургских "сферах": разве может "подчиненный" печатно оправдываться, да притом путем обвинения начальства. Все спрашивали себя: что будет; выражали -- одни опасение, другие надежду, что после предстоявших осенью выборов Бобринский не будет утвержден в должности; да это еще в лучшем случае, а то и суд... Государь сказал Ухтомскому: "Я надеюсь, что Бобринский будет утвержден, -- такие люди нужны на местах". Увы, царские "надежды", как и царские "желания", уже мало что значат.
Припоминается мне, рассказывал Ухтомский, что представлял государю прошения сектантов о прекращении на них гонения, о возвращении отобранных детей, -- государь всегда говорил, что сделает "все возможное", но время проходило, прошение не получало движения. Один семидесятилетний старик, баптист, два года тому назад высланный из Курской губернии на Кавказ, просит позволения вернуться, чтобы умереть на родине; это третье его прошение на Высочайшее имя. "И почему это, -- говорится в прошении, -- когда нас забирают или когда детей наших отбирают, творят это дело ночью? Дух дьявола все дела свои творит ночью... И для кого это творится, и где сидит тот человек, которому это нужно и который такие приказания отдает, -- в министерстве ли, в Сенате ли, в Синоде ли?" Не похоже ли это на человека, который с ужасом спрашивает себя, кто сошел с ума -- окружающий мир или он сам. И всегда был один ответ: "Постараюсь сделать все от меня зависящее". А через несколько месяцев прошение повторялось...
Вот почему "надежды" государя на утверждение Бобринского мало кого подбадривали. Петербургские гостиные перешептывались, "сферы" глубокомысленно молчали. Все ждали. Результат: "Петербургские ведомости" получают предостережение и приостановку розничной продажи, Шлиппе получает звезду, Бобринский не утвержден. По поводу пожалованной губернатору звезды забавно отметить, что на торжественном обеде в честь губернатора Шлиппе губернский предводитель дворянства Арсеньев так закончил свой тост: "Звезда на груди вашего превосходительства да будет нашей путеводною звездой". Да, уткнуться в губернаторский пуп -- вот весь горизонт многих провинциальных "деятелей"...
Свободное копирование
