15-го Января 1782 г. В Корпусе был спектакль; играли Севильскаго Цирюльника кадеты четвертаго возраста: Макулов, Бехтеев, Берг, Рокасовский, Симанский, Алединский и Прыгунов. Прежде чем отправиться в спектакль, Рибасша пошла к больному мужу. Я вошел случайно и хотел уйти; но уже было поздно: мне пришлось не оставлять ея одну, вести ее к г-же Фромандье, пробыть там с нею полчаса и потом ехать назад за ея каретою. Олсуфьев-отец просил у Бецкаго позволения брать к себе сына по Воскресеньям. Бецкий соглашается, и через несколько времени спрашивает у Скванчи: кто дежурный? Тот отвечает, что Апраксин. Бецкий говорит, чтобы на место Апраксина дежурным был Олсуфьев, который на завтра будет свободен и может отправиться к отцу. Привожу это обстоятельство по причине его странности. Если бы, действительно, сама Государыня приказала не выпускать нас из дому в течение двух месяцев, которые нам остается еще прожить в Корпусе, то Бецкий ни на минуту бы не задумался решительно отказать Олсуфьеву и объявил бы на отрез, что велено никого не отпускать. Ну, а если случайно откроется, что Государыня тут ни при чем, и что распоряжение это выдумано только для того, чтобы скрыть свои виды и отклонить неудовольствие публики? Берегитесь!
Свободное копирование
