В пятидесятые годы в районной больнице я несколько раз уходил с приема в поликлинике, чтобы срочно прооперировать одну молодую женщину с поддиафрагмальным абсцессом и перитонитом, который после выздоровления осложнился заворотом кишок (дали ей сдуру борщ и макароны, когда нельзя). Заведующий поликлиникой все это - на карандашик, материалец на конференцию, чтоб заклеймить. Так на конференцию пришла эта красавица-молдаванка, уже здоровая. Она плакала от радости и раскланивалась в аудитории каким-то своим молдаванским поклоном. И тогда все поняли, что ради этого стоило уйти с приема. А на словах они не понимают. Или даже - не принимают. (Отгораживаются - попроще.) И фраза у них любимая: "Я ничего не знаю". Значительно говорят, с гордостью. И когда это было, чтобы человек гордился тем, что "ничего не знает"!
- Я ушел с приема, чтобы спасти человека, я был у нее в животе уже пять раз, только я могу туда лезть в шестой и седьмой раз, неужели не понятно?
-Ничего не знаю. По графику вы должны быть в это время на приеме.
-Все ваши графики не стоят жизни этой женщины, будьте вы прокляты!
-Об этой женщине вы подумали, а о тех больных, которые записаны к вам на прием, думать не хотите?
-Эти больные не умрут, если придут завтра, а женщина умрет, ее срочно оперировать надо.
Больным я сказал: "Извините, товарищи, срочная операция. Кому перевязка - идите к сестре, остальные завтра". И люди понимают. В массе ни один даже шкурник не завоняет - одернут его. Уходят люди спокойно, все понимают. Только заведующий поликлиникой говорит: "У вас график, ничего не знаю". От слов словами отгородиться легко. А тут не слова: живая молдаванка в зале и слезы на прекрасном лице. И все пропало: и карандашик многоопытный, и материалец, собранный с умом. Тогда, будучи рядовым ординатором, я открыл для себя этот прием. Сегодня, в положении главного врача (именно в положении!!!), я опять применяю старый метод в различных вариациях.
Свободное копирование
