Первой, кому я сказала, что готовлюсь стать матерью, была мама.
– Какое несчастье! Какой ужас! – всплеснула она руками. – Ника знает?
– Нет.
– Слава Богу!
– Почему?
– Как почему? Ты хочешь иметь ребенка и передать ему по наследству алкоголизм отца?.. И потом… – Мама как-то замялась, затем прямо посмотрела мне в глаза и холодно сказала: – Дитя от тебя и от пьяницы, тверского мужика… ты хочешь родить полукровку? Умоляю тебя, ничего не говори Нике. Надо еще показаться врачам, не забудь, что у тебя порок сердца, от родов ты можешь умереть! А операцию тебе сделают официально в любой клинике, ты на это имеешь право. Подумай, на что идешь. Ребенок от Васильева?..
И для меня потянулись часы мучительных размышлений… Я не хотела иметь ребенка, потому что не любила Васильева, потому что знала: рано или поздно уйду от него и ребенок останется без отца, и главное – потому что боялась наследственного алкоголизма.
С другой стороны, мамино слово «полукровка», будто пощечина, обожгло мне сердце, и было обидно, что, еще не родившись, это маленькое существо было оскорблено своей бабушкой. Я вспоминала Никину тоску о сыне (а я была уверена, что у меня будет только сын). А вдруг рождение этого ребенка спасет Нику, образумит его, ведь он никогда не знал отцовства? И разве я не обязана попробовать еще это, последнее средство ради того, чтобы исправить, остепенить, оторвать от вина этого бесшабашного человека?
– Я решила иметь ребенка, – сказала я маме твердо. – А если умру, значит, судьба.
Мама горько заплакала. Отчего? Оттого ли, что, зная о пороке сердца, она боялась, что я умру при родах, или оттого, что я решила произвести на свет «полукровку»?..
Узнав об этом событии, Ника, казалось, лишился рассудка. Он запил и пропал на целую неделю. Конечно, о маминых словах я ему ничего не сказала.
Свиноводство было забыто. Правда, мы с Алей и Никой еще несколько раз ездили в Кораллово. Но Ника уже закрывал все счеты с совхозом, не проявив своего «таланта» в животноводстве. Свиньи больше не увлекали его воображения.
Свободное копирование
