17 июля 1941.
Утром ходил к Ф. В городе висит распоряжение: всем евреям носить на рукаве белую повязку с шестиконечной звездой. Они превращаются в рабов Германии. Бедная Ф., что с ней будет?
...Страшно тяжело на душе. Это состояние не покидает меня ни на минуту. А что будет дальше? Националисты ведут себя скверно, по-хамски. Стоял в очереди за хлебом. «Милиция» (мне стыдно называть ее милицией — этих бандитов, у которых из-под куртки выглядывают ножи) не стесняясь дает волю рукам. Когда смотришь на все это, подымается такая злоба, что вешал бы их всех своими руками. Очень тяжелое время. Переживем ли мы его? А как должны чувствовать себя евреи, Ф.? Она говорит, что хотела бы, чтобы ее убили.
Записываю мало, положительно нечего писать, новостей с фронта — никаких, от этого еще тяжелее. Немецкое радио сообщает, что идут сильные танковые бои в районе Смоленска и Бобруйска, но эти города еще не заняты. Говорят, что английская эскадра вошла в Черное море. Характерная особенность всех новостей: они начинаются словами «говорят, что...» Это последствие отсутствия радио. Иногда бывают и хорошие новости, но им трудно верить, потому что неизвестны их источники.
