13 июля 1941.
Пошел утром в город. Зашел к Ф., вместе пошли к Лембергам. У них еще царит переполох после недавних погромов. Ф. пошла со мной к нам. Взяла несколько роз, но не осталась посидеть, потому что у них тоже переполох, и ее не хотят выпускать из дому. Ко мне она ходила «нелегально». Надо мной смеются мои «товарищи», что я хожу по улице с еврейкой. Теперь я, действительно, узнаю, кто мой товарищ, а кто «товарищ». Пускай смеются, это свидетельствует только о них. Есть хорошая пословица: «Тот смеется хорошо, кто смеется последний». Недавно у меня был следующий разговор:
-Там твою симпатию, кажется, пристукнули.
— Нет.
— Нет? — с разочарованием. — Но ты уже не будешь с ней ходить?
— Буду. Почему мне с ней не ходить?
— А! — И «товарищ» ушел не попрощавшись.
Из «хорошо информированных кругов» узнал, что США вступили в войну. Будущее покажет.
Появляются все новые воззвания. Читал воззвание архиепископа Алексия, он объявляет о «нашем всемилостивейшем благословении» и «вступлении на трон». И хочется народу с ними всеми носиться! В этих воззваниях СССР называют не иначе, как «Московська iмперiя». Исходя из этого, теперь должны быть удовлетворены русские монархисты: дожили до водворения империи...
Видел советский самолет. Он летел на большой высоте. Его обстреляли, но безрезультатно. Судя по этому, дела на фронте не так еще плохи, если им до того, чтобы залетать в Кременец. Сегодня, кажется, больше ничего не напишу: сюда ходят и мешают «сосредоточиться».
