25 [августа]. Приходил Коробов и 4 его ученика. Один из них — мальчик лет 13, в костюме капитана морского судна царских времен, с хорошим открытым детским лицом.
Трое других, видать, по-своему каждый, парни хорошие. Один из них вместе с Коробовым атаковал меня из-за моего натюрморта «Яблоки». Говорил много, но без толку. Общий смысл его слов: «Эти вещи вы делаете на пользу своим врагам!» После небольшого путаного спора с обоими этими людьми я предложил перейти к постановке. Ни одно положение постановки ни спора, ни возражений, ни сомнений не вызывало. Около 12 ч., зная, что им завтра с утра надо идти на работу, я покончил разговор.
Двое младших не сказали за весь вечер ни слова. Третий сказал: «Я думаю, что только так, как сделана ваша »Формула пролетариата", можно изобразить те великие события, что мы пережили и переживаем! Благодарю вас за ваши слова!" Благодарили и остальные четверо. Решили встретиться еще раз, чтобы закончить постановку. С первых же слов постановки они стали записывать мои положения.
Свободное копирование
